Убежище 3/9

— Ты снова перебиваешь, Ваня, — Тот Кто Рассказывает сокрушенно покачал головой. — Ты меня этим сбиваешь… Все, что тебе нужно знать, я расскажу… Так, на чем я остановился… Ах да, вспомнил. Она может жить и там, и здесь. Ее прогоркшее шоколадное логово здесь, в Нави, ты как-то раз видел, помнишь?..

Мальчик молча кивнул.

— … Здесь она живет себе тихо-мирно в своем засиженном мухами домике на отшибе. Мы с ней почти не видимся. Ничего интересного она не делает. Иногда охотится, иногда еще как-то себя развлекает. Зато там, в Яви, деятельность она развивает довольно бурную. У нее там большая власть… Она правит страной.

— Какой страной? — не удержавшись, снова спросил Мальчик.

— Твоей, Ванюша, — Тот раздраженно поморщился. — Твоей страной. Когда-то, несколько лет назад — ты тогда уже жил здесь, с нами, — в твоей стране выбирали нового правителя, и один из претендентов на этот пост был отравлен. Но Люси не позволила ему умереть. Вернее сказать, она не позволила ему оставаться мертвым.

— Как это?

— Очень просто. Она превратила его в послушную куклу. В зомби. В пустую потрепанную оболочку, умеющую говорить и двигаться, но лишенную души. В его холодные синие губы она вложила свои слова — а ведь она мастер говорить слова! Короче говоря, при помощи него, вместо него, прикрываясь им, она стала править страной. Писать указы, казнить и миловать, вести переговоры, давать пресс-конференции, развязывать войны…

— И что — неужели никто не заметил, что это она, а не он?

— Нет, Ванюша. Никто не заметил. Я же объяснял тебе — она мастер говорить слова. Словами она может заставить кого угодно поверить во что угодно. По крайней мере, она умудрилась вступить в войну с несколькими государствами, не используя при этом никакой армии.

Тот многозначительно замолчал, потянулся к жареной куриной ножке, повертел ее в руке и бросил обратно на тарелку. Потом сложил руки на груди и устало прикрыл глаза — Мальчику показалось, что Тот уснул.

— Я не понимаю… — шепотом сказал Мальчик. — Как это — не используя армии?

— А вот так, — отозвался Тот, не открывая глаз. — Весь континент охвачен войной. И каждая страна, участвующая в этой войне, убеждена, что воюет с Россией. И ни одна не понимает, что на самом деле воюет с призраком. По прихоти Люси иноземные войска просто истребляют друг друга.

— А зачем ей это нужно?

— Да ни зачем, — задумчиво сказал Тот. — Не знаю… Может быть, ей нравится убивать и разрушать. Но скорее всего… Видишь ли, скорее всего, смысл того, что она делает, для нее не очень-то важен. Как не важен смысл произносимых ею слов. Она просто… — Тот неожиданно осекся и быстро покосился на Мальчика, — она просто безмозглая дура, Ванюша. Так что не ломай голову над ее поступками — не стоит труда… Так на чем я остановился?

— …«иноземные войска истребляют друг друга».

— Да-да, вот именно. Истребляют друг друга. Ну а в России сейчас воевать все равно не с кем.

— Почему?

— Потому что там сейчас нет никого, кто способен воевать. Там все уснули. Ну, вот и сказочке…

— Уснули — в смысле умерли? — испуганно уточнил мальчик.

— Уснули — в смысле уснули. Ну как в той сказке: все уснули — и принцесса, и король с королевой, все придворные, фрейлины и гувернантки, дворецкие, повара и солдаты, привратники, пажи и лакеи, пастухи, сапожники и плотники. Заснули конюхи и их лошади, заснули свинопасы и их свиньи. Заснули куропатки и фазаны, которые поджаривались на огне. И заснул вертел, на котором они вертелись, и даже огонь, который их поджаривал, и…

— Я хочу разбудить их! — От возбуждения Мальчик даже выскочил из-за стола. — Я их разбужу!

— Что ж, это можно. Разбуди. Если хочешь.

— Обязательно. Скажите только, что я для этого должен сделать?

— Ну, Ванюша. Ты меня удивляешь. Разве ты сам не знаешь, что в таких случаях делают?

Мальчик вдруг застыл, глядя на Того широко раскрытыми глазами. Потом со всех ног бросился прочь из избы.

— Вот и сказочке конец, — мрачно сказал Тот, оставшись в одиночестве.

Он потянулся к блюду с фруктами, взял с него яблоко, откусил кусок и медленно прожевал. Потом напряг шею так, что на ней явственно проступили синеватые вены, а кожа на кадыке натянулась и побелела, и попытался сделать глотательное движение. Что-то щелкнуло и заклокотало у него в горле; бело-зеленые яблочные ошметки, вывалившись изо рта, застряли в бороде.

Тот схватил с блюда еще одно яблоко и что есть силы запустил его в бревенчатую стену. На секунду яблоко с жадным чавканьем присосалось к древесине, потом раскололось на три неровных куска, которые беззвучно осели на пол. Тот закрыл лицо руками и несколько раз вздрогнул — не то от беззвучного плача, не то от беззвучного хохота.

Мальчик ворвался в избу, не постучав.

— Ее там нет!

— Тише, Ваня, успокойся, — невозмутимо отозвался Тот, не отрывая рук от лица.

— Вы не понимаете, — рот Мальчика некрасиво, нелепо скривился, а подбородок мелко задрожал. — Она исчезла!

Мальчик заплакал, совсем по-детски — зажмурившись, тоненько сипя и как бы улыбаясь.

— Кто — она? — без всякого любопытства поинтересовался Тот.