Убежище 3/9

Маленький толстый карлик вскарабкался на мост и просеменил к Маше.

— Хочешь тоже? — Застенчиво потупившись, он протянул ей венок.

— Что это? — Маша отступила на шаг.

— Цветочки, — недоуменно отозвался карлик. — Лопух, медвежьи ушки, Иван-да-Марья и богородичная трава… Хочешь кинуть венок в воду?

— Зачем?

— Зачем? — переспросил карлик и глупо захлопал глазами. — Естественно, чтобы узнать, когда придет твой суженый.

— Не хочу.

— Не хочешь — как хочешь. — Карлик раздраженно швырнул венок в воду и, поджав тонкие злые губы, удалился.

Некоторое время на Машу никто не обращал внимания. Потом на мост, кряхтя, поднялась горбатая старуха с узловатой серой палочкой вместо ноги. Она вела за руки двоих подростков — мальчика и девочку.

— Ну, здравствуй, Машенька, здравствуй, — заскрипела старуха. — Узнаешь ли ты меня, девица?

— Узнаю, — ответила Маша. — Вы поили меня водой из миски. И вывели мне лошадь…

— Ну это само собой. А еще?

Маша всмотрелась в желтое, остроносое лицо.

— Галина Сергеевна?..

— Она самая, Машенька. А еще, помнишь, в Парке Горького — билетерша? А еще в интернате разок видались. Костяная меня звать. Да, что ж поделаешь, все мы иногда…

— Знаю, — оборвала ее Маша. — Все вы иногда вылезаете.

— Да ты не перебивай старших-то! — взвизгнула старуха; она выпустила из своей руки руку мальчика и яростно погрозила костлявым пальцем.

— Извините, — безучастно сказала Маша.

— То-то же. — Костяная неожиданно легко удовлетворилась извинением и сразу же подобрела. — Познакомься, Машенька. Это Брат и Сестра. Сейчас они покажут нам одну сценку, которую отрепетировали специально к сегодняшнему празднику. Да, ребятки?

Подростки послушно — и совершенно синхронно — кивнули. Костяная широко улыбнулась беззубым ртом, одобряюще похлопала в ладоши и, стуча костью по доскам моста, удалилась.

— В некотором царстве, в некотором государстве жили-были брат и сестра, — сказал Брат.

— Но так уж вышло, что их разлучили во младенчестве, — сказала Сестра.

— Они выросли, — хором сказали Брат и Сестра, — встретились и полюбили друг друга, не зная о том, что состоят в кровном родстве.

После этих слов подростки молча обняли друг друга, и в этом объятии Маше почудилась какая-то щемящая детскость — и вместе с тем циничная, показушная развратность.

Детскость, впрочем, тут же исчезла: громко причавкивая, подростки принялись целоваться в губы, а толпа у моста бешено заревела «Горько, горько!» и стала считать вслух, сколько длится поцелуй:

— Один! Два! Три! Четыре!..

Плотно присосавшись друг к другу, Брат и Сестра продержались до десяти, а потом стянули с себя одежду и улеглись на мост — она снизу, он сверху.

Маша отвернулась.

— Когда же узнали влюбленные страшную правду, — громко произнес худой бородатый человек, тихо и незаметно взошедший на мост, — то не вынесли этого. И превратились они в два цветка на одном стебле. Брат стал синим цветком, а сестра — желтым.

Маша нерешительно глянула вниз. Подростки пропали. У ее ног действительно валялось полуувядшее растение с желтыми и синими цветочками.

Бородатый, крякнув, нагнулся, подобрал растение и выбросил в воду.

— Ну, здравствуй еще раз, — сказал он.

— Здравствуй, — ответила она.

— Осталось недолго, Мария, — продолжил бородатый. — Ты согреешься, и мы отпустим тебя с моста. Потом ты встретишься со своим мужем, и вы вместе отправитесь в Убежище — такова воля Мальчика. Ну а пока что я снова готов ответить на три твоих вопроса.

— Где будет Убежище? — быстро спросила Маша.

— В Пещере Ужасов.

— Что это за пещера?

— Это ты и так знаешь. Вспоминай — ты ведь уже там была… Ты тратишь свои вопросы довольно бездарно, дорогая. Остался всего один.

Маша задумалась. Потом медленно, аккуратно подбирая слова, заговорила:

— Когда-то, еще в Яви, я читала один интернет-сайт. Там тоже что-то говорилось про Убежище…

— Вопрос, дорогая, только вопрос! — перебил ее бородатый. — Не нужно ничего мне рассказывать. Ты спрашиваешь — я отвечаю. Такие правила. Такая сказка.

— Хорошо, хорошо, вопрос. Автор этого сайта — Мальчик? Мой сын?

— Конечно нет, — бородатый рассмеялся приятным бархатистым смехом. — Он ведь не такой дурак.

— Тогда кто же автор?

— Ты уже задала свои три вопроса, Мария. На этот я тебе отвечать не обязан, — он сделал многозначительную паузу. — Впрочем, ты хорошо вела себя здесь, на мосту, все это время и заслужила мое снисхождение. Так что я, так уж и быть, отвечу. Смотри — вот он, автор. Между прочим, твой старый знакомец.

Маша наклонилась через перила и посмотрела вниз на черную, черную воду.

В этой воде, как на киноэкране, появилось изображение.

…Антон стоит, свесив поверх брюк нечеловеческих размеров живот. На фанерной стене позади него висит плакат, на котором изображен придурковатый колобок, приветливо беседующий с тощей, скрюченной лисой, и крупными буквами написано: «Россия: детская литература». Своими красными руками Антон тискает большую, с красочной обложкой, книгу.

Маша понуро сидит рядом, на корточках. Болезненно скривившись, она рассматривает неприятное желтое пятно на его брюках — оно находится как раз на уровне ее глаз.