Убежище. Книга вторая

– Во как я могаю! А они – не могают! – Глашка оглядывала бультерьеров, опасливо следящих за траекторией её полётов по квартире. – А значит, я самая-самая важная-преважная! Во как!

Второе Глашкино убеждение было уверено в том, что вся еда в этом доме принадлежит исключительно и только ей.

В принципе, некие основания так думать у Глафиры имелись – она была из детей – малоежек, которые, как известно, являются вечной тревогой для родителей.

– Мам, ты не видела, Глаша ела? – переживала Лиза.

– Видела, – уныло отвечала Татьяна. – Треть чайной ложечки! Я не понимаю, в чём там душа-то держится!

– Вопрос даже интереснее, на чём эта душа так лётает?! – Андрей невольно пригибался, завидев пролетающую мимо рыже-хвостатую миникомету. – Дайте мне секрет топлива, на котором можно так фигачить, и я переверну мир!

– Она и без тебя очень успешно с этим справляется! – констатировала Лиза, машинально отодвигая от места потенциального Глашкиного приземления миску с салатом.

Салат-то она спасала лично, а вот проблему кормления дитятки решали всем миром, поэтому Глашке на пробу подсовывали все продукты, более-менее подходящие для котёночного питания.

Немудрено, что Глафира вообразила, что вся еда – её собственное неприкосновенное имущество. Хочет – выдаст, не хочет – фигвам изобразит.

Вот, собственно поэтому, кормление бультерьеров стало производиться как-то неровно… День на день не приходился. Если у Лизы или Татьяны не было первых уроков, они терпеливо вылавливали скандалящую Глашку из бультерьерских мисок и держали на руках, пока псы торопливо ели, а если все были заняты, было несколько сложнее.

– Диииил. Ну, что она там? – переживал Крок.

– Сейчас-сейчас… кажется, отошла, – бормотал Дил. – Ага, не видно! Пошли потихооонькууу.

– А я и не отошла вовсе! Я игру придумала! – пофыркивала Глашка, спрятавшись за ножкой стола и устраивая волнообразно-прицельные движения всем тощим тельцем. – Таааак, топают мыши… белые большиииие мыыышиии. Сейчас я охочусь на огроооомных мышоооов! Аааааа! Мыыыыышииии!

– ХДДДДЕЕЕЕ? – Крок и Дил остолбенело застыли, хлопая глазами и ощущая, что попали-то они в засаду почём зря!

– Вы, вы мыши! Я кошка! Не видно, что ли? Бегите мыши, бегите! – верещала Глашка, прыгая перед опешившими бультерьерами. – Спасайтесь, мыши! Иначе я вас паааамаааю и съем!

– Кто бы знал, что котята такие опасные! – переживал простодушный Крок, добравшийся до миски минут через двадцать, когда Глашке надоело их караулить.

– Это, по-моему, только наша такая! – вздыхал Дил. – Нет, можно её конечно, не слушать, а то и вовсе взять и тряхнуть за шкирку. Только она ж такая… такая…

– Масенькая-масенькая! – покивал Крок. – И больно ей будет. А то ещё и испугается! Ладно, уж, пусть играет.

-Да, точно! Слуууушай, а сейчас она ВО ЧТО ИГРАЕТ? – Дил аж присел и уши к голове прижал,

Бультерьеры нервно переглянулись и рванули на очередной грохот, раздавшийся из глубин квартиры, обнаружив Глафиру, висящую на люстре в Татьяниной спальне.

– Котяты могут прыгать вииизде! – Глафира скандировала очередное своё убеждение, подвывая басом от страха. – Только падать вииииздеее боятся!

Бультерьеры, обреченно вздохнув, сваливали горку неглаженного белья, оставленного хозяевами в кресле под люстру, чтобы обеспечить хулиганке мягкое падение, потом спасали её из унитаза, куда она чуть не ныряла, потом, ловили оборванную вешалку с людскими шкурками, потом, утешали хозяев, вернувшихся домой…

– Хорошо хоть на нас не думают! Понимают наши люди! – облегченно выдыхал Дил.

– Ага! Умные! – радовался Крок.

– Бедные вы мои бедные! Да скорее бы подрастало это явление. Ой, а это что? – Лиза, утешавшая булек, подрывалась на очередной грохот и торопилась на выяснение, во что ещё ПОИГРАЛА их Глафира.

А не очень далеко от квартиры, где царила столь радостная и креативная атмосфера, сидела Виктория – Лизина невестка и бормотала себе под нос:

– Мне бы только к ним попасть, я уж разберусь!

Люди! Бойтесь, боооойтесь своих желаний, они ведь кааак сбудутся, как станут реальностью….

Ночная темнота окутывала дом, укрывала спящих, поддразнивала свет фонарей.

Кот Фёдор задумчиво перебирал меховых мышек, выложенных перед ним на подоконнике. Это для стороннего наблюдателя мыши, а для кота – варианты.