Убежище в горах

Аннет Демпси жила на другом конце городка, в сельской местности, где дома располагались вдали от дороги и отличались большими придворовыми территориями. Она жила на тупиковой улице в конце ряда. Длинная подъездная дорога завершалась гаражом на два автомобиля. Здание из красного кирпича было двухэтажным с большими окнами и садом, который был полон цветущих растений.

Я прибыл на место довольно рано. На часах было без десяти минут десять, когда я заглушил свой автомобиль и вышел из него. Я провел бессонную ночь, обдумывая вопросы, которые хотел бы задать, но волнение все равно переполняло меня. Ряд моих встреч с Хаксли все равно не объясняло то, почему я так хочу узнать о нем больше и помочь ему. Я сам не до конца разобрался в причинах моего столько бурного рвения.

В последний раз, когда я общался с ним, охваченным приступом паники и прижатым к дереву, меня одолевало желание просто обнять его. Его страх и убежденность в том, что я желаю навредить ему, были слишком очевидными. Он действительно верил в это. Это заставило меня в срочном порядке предпринимать попытки доказать ему, что он может довериться мне.

Я постучал в дверь дома и стал ждать. Утреннее солнце светило невероятно ярко, и я щурил глаза, рассматривая красоты сада.

Спустя минуту я услышал щелчок замка, и в дверях возникла пожилая женщина. На вскидку, я мог предположить, что ее возраст в промежутке от шестидесяти до семидесяти лет. Ее морщинистое лицо украшали невероятно ясные глаза. Ее серебристо-каштановые волосы были собраны в пучок, и несмотря на свои довольно скромные размеры, она была очень похожа на своего сына. Не было никаких сомнений, что ее гены преобладали в генофонде Хаксли.

— Доброе утро, — приветливо улыбнулся я, — меня зовут Аспен Тейлор. Мы с вами общались по телефону.

Она внимательно осмотрела меня и приветливо кивнула.

— Доброе утро. Проходите. Могу я предложить вам чай или кофе?

— Кофе был бы очень кстати, благодарю.

Я проследовал за ней в просторную парадную с винтовой лестницей, ведущей на второй этаж. Показав мне, где я могу снять обувь, она провела меня по коридору на довольно современную кухню.

Когда Аннет поставила кофейник на огонь, я уселся за большой дубовый стол, за которым без труда разместилось бы человек шесть. Если задуматься, то весь дом был построен для проживания в нем большой семьи, поэтому я задавался вопросом, почему Аннет продолжает жить в нем одна.

— Сливки и сахар?

— Только сливки, спасибо.

Как только кофе был разлит по чашкам, Аннет не стала ходить вокруг да около. Скептическое отношение ко мне было заметно на ее лице, как только я появился на пороге.

— Вы знаете, где находится мой сын, мистер Тейлор?

Я посмотрел на свою кружку с кофе и открыл рот, чтобы что-то ответить, но не находил слов. Для меня стало полной неожиданностью, что общение начнется именно с этого.

— Все в порядке, мистер Тейлор?

Встретившись с ней взглядом, я заставил себя дружелюбно улыбнуться.

— Пожалуйста, зовите меня просто Аспен. Да, я знаю, где сейчас ваш сын. Простите меня, что я скрывал это и не обратился в полицию, просто я не был уверен, как это отразится на нем.

На ее глазах выступили слезы, нижняя губа задрожала, и мое сердце облилось кровью от этого.

— Этого и не стоило делать. Мой сын был бы в ужасе от этого. Пожалуйста, мистер Тейлор, скажите мне, где он? Где мой маленький мальчик?

— Он на севере отсюда в маленьком городке Литтл Дир. Я биолог и руководитель проекта по исследованию популяции медведей-гризли в тех местах уже несколько лет. Ваш сын живет у подножья гор.

Пока я говорил, она закрыла рукой свой рот. Слезы не текли по ее щекам, но ее глаза уже были полны ими. Она с нетерпением ждала, когда я продолжу свой рассказ, поэтому я поведал ей все в деталях. Я рассказал ей о своем участие в деле об убийстве, о том, как я обнаружил Хаксли и долгое время не мог понять, кто он такой, и о том, каким образом я, в конце концов, во всем разобрался.

— Я, правда, не знал, какие шаги мне предпринимать. Мы говорили с ним несколько раз, но каждый раз... Я даже не знаю, как вам описать это...

— Общение было напряженным? Ты чувствовал, что он подозревает тебя в чем-то, чего ты даже не можешь понять? — она сделала глоток кофе и, не подняв глаз на меня, смотрела на поверхность стола. — У Хаксли есть диагноз, который выражается в излишней бдительности, недоверчивости и мании преследования. До определенного момента болезнь протекала спокойно...

Я понял, что она имеет в виду убийство, но почему-то не хочет об этом говорить.

— Эти события, безусловно, снова усугубили его состояние. Я даже не представляю, как он чувствует себя без постоянной терапии, — продолжила Аннет.

— Я пришел к вам за советом, миссис Демпси. Я боюсь, что мое внезапное появление вызвало у него обострение расстройства или...

— Это не твоя вина, дорогой. Это в нем мог вызвать любой. Хаксли может узреть подвох даже в самых благих намерениях. Но и он не виноват в этом. Он не признает в себе параноика, скорее он считает себя сверхвпечатлительным.