Убийства и кексики. Детективное агентство «Благотворительный магазин»

– Рассердился? Вовсе нет. Это лучшее, что со мной случалось, сокращение было добровольным. Получил кучу деньжат. Вложил их в магазин, о чем сейчас жалею. Надо было просто переехать на Барбадос – сейчас жил бы себе в хижине на пляже, курил сигары и потягивал ром.

– Оборудование для снятия показаний у вас еще осталось?

– Э-э, да. Кажется, лежит где-то. Не знаю даже, зачем я его сохранил.

Чтобы пробираться в дома и убивать людей, подумала Фиона.

– А здесь в округе еще остались такие контролеры счетчиков?

– Да, несколько осталось.

– Думаю, они помогают тем, кто не может зайти в интернет и потому не ставит умные счетчики, – Фиона хотела проверить свою теорию.

– Нет-нет, для умных счетчиков не обязательно заходить на сайт.

– Разве? – теория Фионы зашаталась.

Корзинщик покачал головой:

– Нет, это общее заблуждение. У них своя сеть. Она называется «канал передачи данных DCC». Все надежно, информация отправляется сразу со счетчика в вашу энергокомпанию.

Фиона чувствовала, как ее теория убийцы-со-счетчиками вот-вот рухнет, точно старая многоэтажка под снос.

– Так что же тогда делают контролеры? Если у тебя установлен обычный счетчик, можно же просто позвонить и сказать данные или отправить по почте.

– Верно, но многие люди просто не могут этого сделать. Инвалиды или слабовидящие. К ним все равно должны приходить контролеры. Почему это вдруг вас так заинтересовало?

В магазинчик вошла Неравнодушная Сью – с бутылкой молока в одной руке и красной пачкой чего-то, напоминающего диетическое печенье «Диджестивс»[49] в другой. Хотя что-то в дизайне пачки было не так, будто печенья занесло из параллельной вселенной.

Фиона охнула; ее затопило облегчение. Теперь, когда подруга вернулась, она чувствовала себя в бо́льшей безопасности.

– С добрым утром! – радостно воскликнула Неравнодушная Сью, но потом увидела, с кем именно разговаривает Фиона. Ее глаза моментально расширились, лицо вытянулось. Но она сумела быстро взять себя в руки до того, как Корзинщик мог что-либо заметить. Однако он смотрел на пачку печенья, слегка наклонив голову, пытаясь прочитать название.

– «Саджестивс»? Это еще что такое? – спросил он.

– Они как «Диджестивс», только их нельзя так называть, вероятно, на то есть юридические основания.

– Ты снова зашла в магазин «Все за двадцать пенсов», да? – спросила Фиона.

– Ну да. Кто хочет чашечку чая?

– А молоко тоже оттуда? – уточнила Фиона.

– Нет, оно из киоска рядом.

– Тогда ладно. Я буду чашечку чая, но никаких поддельных печений.

– А я попробую сделать вкус-драйв, – решил Корзинщик, фыркнув своей шутке.

– После того как попробуете и сломаете зубы, смеяться и шутить точно расхочется.

Вдруг телефон Фионы зазвонил. Выудив его из кармана, она посмотрела на экран: неизвестный абонент. На такие звонки Фиона всегда отвечала с большой неохотой. Обычно из трубки раздавалось записанное сообщение, в котором ее просили не класть телефон и обещали лотерею или какую-то загадочную посылку, которую она никогда не заказывала, но которую должна забрать. В этот раз любопытство победило.

– Алло?

Фионе пришлось шикнуть на Корзинщика, чтобы лучше расслышать собеседника на другом конце. А поняв, что ей говорят, она чуть не уронила телефон.

Глава 44

– Спасибо, что заехали за мной, – поблагодарила Дэйзи, втиснувшись на заднее сиденье «Фиата Уно» с некоторым трудом. Еще и Саймон Ле Бон все норовил лизнуть ее в лицо. Дэйзи жила в Крайстчерче, в доме, который очень на нее походил: милый и вычурный, он стоял на берегу ручья, у моста. Широкие подоконники были обустроены под уютные сиденья, но на одном вместо подушек расположилась обширная коллекция фарфоровых фигурок животных[50]. Проходящие мимо маленькие детки всегда засматривались на них и радостно угукали. Регулярно, с военной точностью, Дэйзи мыла и протирала свою коллекцию чуть ли не до дыр – как и весь дом.

Дэйзи жила одна с тех пор, как рассталась с мужем, о котором чем меньше говорить, тем лучше. Когда ее прихотливая и требующая внимания дочь покинула гнездышко и вышла замуж, больше ничего не отвлекало Дэйзи от размышлений, какой ужасный он человек. Так что они расстались год спустя после отъезда дочери. Дэйзи удалось оставить себе дом – благодаря Неравнодушной Сью, которая, нарушив свои правила, помогла оплатить лучшего адвоката по разводам из своих значительных сбережений.

– Я как раз собиралась идти на работу, – Дэйзи отказалась от своего нового образа детектива Теннисон. Деловой костюм уступил место обычному розовому платью в пол, а волосы превратились в привычные кудряшки.

– Мы едем не на работу, – сообщила ей Фиона, – а в Уэстборн.

– Обожаю Уэстборн! – восторженно воскликнула Дэйзи. – Там есть чудесные чайные!