Убийства и кексики. Детективное агентство «Благотворительный магазин»

Фиона вдруг осознала, что совсем одна. Одна с их главным подозреваемым. Инструкции детектива Финчер были предельно ясны: пока ее жизнь под угрозой, Фиона никогда не должна оставаться одна, нигде. Но ей никогда даже в голову не приходило, что это может случиться, когда Сью выскочит за молоком, – такое безобидное дело, ее всего-то пару минут нет. Но убить можно как раз за эту минуту или две.

– Вы в порядке? – спросил он. – Выглядите так, будто привидение увидели.

– Все хорошо, – ответила она, изо всех сил пытаясь казаться спокойной.

– А где все?

– Эм, Сью здесь. Выбежала за молоком, вот-вот вернется. Оливер со Стюартом тоже заглянут, как и каждое утро, – напомнила ему Фиона, просто на всякий случай. Чем больше, тем безопаснее.

– Как хорошо, я бы не отказался от чашечки чая с тортом. Надеялся выпить у себя, но молоко испортилось, – выдвинув стул, он медленно опустился на сиденье, морщась от каждого движения.

Фионе надо было заставить его говорить, выиграть немного времени, чтобы успела вернуться Сью. Опустив руку в карман, она нащупала кнопку GPS-датчика, готовясь вызвать полицию, если Корзинщик что-то предпримет.

– Как ваша спина? – спросила она.

– Лучше, гораздо лучше. Один знакомый привез очень сильное обезболивающее. Кажется, из Китая. Но оно оказалось даже слишком сильным. От него мои серые клеточки слегка взбесились.

– Как так?

– Ну, вчера я весь день пролежал пластом, не вставая, а когда сегодня утром открыл магазин, ко входу подъехал какой-то тип на машине и вручил мне конверт наличных. Не то чтобы это случалось впервые, – заговорщицки признался он шепотом. – Однако парень сказал, что это за колыбельку, кресло-качалку и еще пару предметов мебели. Потом улыбнулся, запрыгнул в свою роскошную машину и был таков. Дал мне целую тысячу фунтов. А ведь я не помню, чтобы продавал что-либо из этого. Я бы запомнил – уже несколько недель никто ничего не покупал. Но ведь правда, я зашел в магазин – и действительно, пропала колыбелька, кресло-качалка, короб для игрушек и маленький столик.

Фиона не знала, что ответить. Ее что, виноватым выражением лица выдала совесть? Возможно. Вместе со страхом перед предполагаемым серийным убийцей, который сидел прямо напротив. Она чувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Фиона, вы точно в порядке?

Не шевелясь, она молча уставилась на Корзинщика: мрачные мысли черным туманом заполняли разум, пригвождая к месту. Он попытается убить ее прямо здесь и сейчас? Она совсем одна, свидетелей нет. И как он это сделает? В его нынешнем состоянии, наверное, будет тяжело – если только он не притворяется. Фиона покосилась на стоявшую рядом с ним трость. Может, Тревор забьет ее до смерти, или в трости скрыто лезвие, которым он пронзит ее, когда она повернется спиной. Это больше в его стиле, более театрально.

Корзинщик внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, что не так.

– Я спросил, вы точно нормально себя чувствуете?

Фиона стряхнула оцепенение.

– Все в порядке, честно. Не очень выспалась у Сью.

– Вы снова там ночевали? Как так, почему не у себя дома? – его эссекский акцент снова стал заметен.

– Э-э… – Фиона все же проговорилась, нечаянно. И ведь не скажешь ему, что она пока поживет там, потому что ей угрожает убийца, и этот убийца, по ее мнению, – он, Корзинщик. Пришлось спешно придумывать отговорку: – У меня небольшой ремонт, – и, быстро меняя тему, она спросила: – Расскажите, как вы работали в энергокомпании.

Корзинщик выглядел озадаченным.

– Вам правда это интересно?

– Да, вы никогда не рассказывали об этой части своей жизни.

– Ну, ладно. Что ж, это довольно скучно. Рассказывать особо нечего. Я работал инженером-электромехаником. Думал, так до пенсии и проработаю. Но потом у меня обнаружили приобретенный дефицит цветоощущения.

– Что это? – не поняла Фиона.

– Дальтонизм. Я перестал различать цвета, а с электропроводами дальтоникам работать нельзя: не сможешь отличить их друг от друга. Такой вот небольшой недостаток. На самом деле откровенно опасный.

Вот почему он иногда носил разные носки. Фиона думала, это часть его образа эксцентричного англичанина. Но теперь поняла – это просто потому, что он не мог подобрать одинаковые пары.

– Мне очень жаль. Для вас, должно быть, это стало тем еще потрясением.

– Да уж, если ты всю жизнь цвета видел.

– Так они вас сократили из-за дальтонизма?

– А, нет. Это случилось позже. Они предложили мне другую работу, где это было неважно. И я стал снимать показания счетчиков, ходить из дома в дом.

Фиона ощутила прилив адреналина. Ей требовалось сохранять спокойствие и воспользоваться этой возможностью, чтобы узнать больше.

– Вы чувствовали обиду? Это было понижение по сравнению с инженером? – Фиона пыталась выудить из него мотив для убийства.

– Нет, мне нравилось. Встречался с разными людьми. К тому же нагрузки гораздо меньше, чем на прежней работе. Сложнее всего было найти эти шкафчики со счетчиками. Удивительно, как часто люди забывают, где они.

– Но потом вас все же сократили.

– Да, они стали вводить умные счетчики, и так много контролеров уже было не нужно.

– И вы рассердились?