Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби?

– Да, дорогой, – согласилась миссис Кейн, научившаяся терпению за тринадцать лет брака.

– Конечно, он не мог иметь никакого отношения к убийству миссис Хаддингтон, – продолжил Кейн, неприличным образом облизывая жирные пальцы. – И, конечно, Хемингуэй старательно все расследовал. Сам я считал Гизборо немного помешанным. Тимоти столько мне рассказал про его болтовню о равенстве, что я не ждал от него пристрастия к титулу. А главное, если бы он хоть немного задумался, то сообразил бы, что все это рано или поздно обязательно выплывет наружу! Никогда не знаешь ведь, когда придется предъявить свидетельство о рождении. Вероятно, он обратился бы за паспортом или еще за чем-нибудь, хотя властям, по-моему, безразлично, законный он или узаконенный. Наш Тимоти направил Хемингуэя на верный путь. Хемингуэй взял у Гизборо отпечатки пальцев, узнав, что отпечатки на раме картины не принадлежат никому из подозреваемых в первом убийстве, а дальше все просто! Этот олух после ареста совсем сник. Мерзкая история, как на нее ни посмотреть. И кто главная пружина обоих преступлений? Безмозглая блондинка!

– С ней-то что?

– Ее увезла могучая старая дева, тетка. Года не пройдет, как Синтия выскочит замуж за богатого биржевого маклера, если такие еще водятся!

Миссис Кейн поежилась:

– Пусть она безмозглая, но ей не позавидуешь: знать, что твоя мать – убийца…

– Она этого не узнает, – ответил Джим, доставая кисет и начиная набивать трубку. – Хемингуэй закроет первое дело, списав убийство на «неизвестных».

– Он сам тебе сказал?

– После ареста Гизборо Тимоти притащил его в «Пейпер-билдинг», выпить и поболтать о былых временах. Как подумаешь, сколько лет прошло с тех пор, как…

– Да, – прервала его миссис Кейн. – Надеюсь, ты удачно провел вечер. Но вспоминать былые времена мне не хочется! Лучше скажи, разве девушка не станет ломать голову над первым убийством? Вдруг она догадается?

– Вряд ли. На мой взгляд, она не склонна ни к гаданиям, ни к мыслительному процессу вообще. К тому же от нее за милю несло безразличием к матери. Судя по услышанному мной вчера от ее тетки, миссис Хаддингтон так ее любила, что сбагривала в дорогие пансионы, на каникулы отправляла на зимние курорты или загорать, не жалела на дочь денег, но редко проводила с ней время, пока не вывела в свет.

– Зачем?

– Неясно. По мнению Тимоти, миссис Хаддингтон и Сэтон-Кэрью являлись сообщниками во всяких незаконных делах. Не вызывает сомнения, что они сожительствовали, потому и держали Синтию на расстоянии.

– Ужас! Что станет с лордом Гизборо?

– Его будут судить. Наверное, для него подберут адвокатов, которые объяснят суду, что у Гизборо была навязчивая идея из-за того, что в пять лет он наблюдал, как его мамаша вынимала вставные зубы, так что для него стало нормальным делом убивать людей, вставших у него на пути. Собственно, – мрачно добавил Кейн, – я не удивлюсь, если нам, британцам, придется содержать Гизборо в психбольнице Бродмур. Разве что Тимоти окажется прав и присяжные проявят больше здравомыслия, чем от них ждешь, когда изучаешь их физиономии…

Успешно набив трубку, он чиркнул спичкой.

– Как там наша авантюристка? – спросила миссис Кейн, только сейчас добравшись до самого интересного. – Вчера была отвратительная слышимость, я ничего не поняла. Кажется, ты сказал, что она поедет в Чамфриз?

Кейн усмехнулся:

– Именно! Все благодаря моему общеизвестному такту и дипломатичности! Я передал матери то, что услышал от Тимоти, – немного, но ей и этого хватило. Кажется, Бьюлу пытался скомпрометировать какой-то тип, на которого она работала в Сити. Тимоти сказал, что ей сильно досталось, а я буквально повторил это за ним. Ну, ты знаешь мать! Глазом моргнуть не успеешь, как она вступается за права слабого пола! Уверен, они с Бьюлой поладят. Сначала я отнесся к ней с подозрением, но, узнав ее получше, понял, что она очень даже ничего. Бьюла по уши влюблена в Тимоти!

– Неужели?

– Бьюла его боготворит!

– Тогда она понравится вашей матери. Они уже обручились?

– Да, только пока это секрет.

Дверь открылась, и родители узрели Сьюзен Кейн и Уильяма Кейна – умытых, причесанных – в сопровождении няни, этого тирана в юбке.

– Мамочка и папочка готовы нас обнять? – спросила та подкупающим тоном. – Можно нам здесь поиграть, пока няня поставит в духовку кастрюлю? Мы так рады, что папочка вернулся домой и у нас будет новая тетя, правда, милые детки?

Сказав это, деспот отдала Уильяма Кейна матери, ласково улыбнулась Кейну-старшему и удалилась, унося чайный поднос.

– Пэт! – крикнул Кейн. – Это невыносимо! Либо ты избавляешься от…

– Конечно, дорогой. Но только не при детях! – одернула мужа миссис Кейн.

Кому помешал Сэмпсон Уорренби?

Глава 1