Убийства на фоне глянца

– Нет, – ответила она равнодушно. – С чего бы это? Его интересовали вовсе не деньги, ему хотелось раздавить человека. Он был зол на весь мир. Кроме того, если бы он попытался заговорить о деньгах, я бы ответила “нет”. Я уже давно поняла, что правда о моем сыне рано или поздно всплывет на поверхность. Это было ошибкой – заняться именно детской одеждой. Если бы я взялась за что-то другое, людей не так бы задела вся эта история. Никто ведь не поверит, что заведение в Швейцарии – лучший вариант для такого ребенка… Короче, теперь мне все это понятно. Поверьте, я даже не держу зла на Вальдеса, журналисты все равно когда-нибудь до этого докопались бы.

Гарсон бросил на меня быстрый взгляд, словно желая привлечь мое внимание к последней реплике. Но я и так обратила на нее внимание, тут мало что можно было добавить. Потом я связалась по телефону с инспектором Сангуэсой и попросила проверить банковские счета Эмилианы Кобос. А Гарсон позвонил в комиссариат и дал задание поработать с Ибицей. Таким образом мы узнаем, не впуталась ли там наша подозреваемая в какие-нибудь истории.

Мы отправились обедать, но младший инспектор выглядел недовольным.

– Ну и как вам понравилась эта красотка?

– Вряд ли мы можем предъявить ей какие-нибудь обвинения.

– Этой дамочке, судя по всему, палец в рот не клади.

– Как вы успели убедиться, мы с вами находимся не в райских садах.

– Но то, что она между делом сказала про своего сына… иногда я понимаю покойного Вальдеса.

– А вы считаете, что покойный Вальдес боролся за справедливость?.. Очнитесь, Фермин!

– Конечно, он не был поборником добра, но она заслужила то, что на нее обрушилось!

– Вы реагируете точно так же, как читатели или зрители этого стервятника Вальдеса. Ах, бедный больной ребенок, покинутый матерью в Швейцарии! Никому не дано судить о том, что происходит в чужой жизни.

– Но вы-то судите.

– Я?

– Сами сказали, что дали бы по морде мужу Беатрис дель Пераль, да и ей тоже. И много кому еще. Вы даже бомбу хотели подложить некоторым людям! Уж если это не означает судить, то… Просто вы очень близко к сердцу принимаете проблему мачизма.

Я держала в руке стакан с пивом и, выслушав Гарсона, поставила его на стол – тяжело, но не резко. Потом, помолчав немного, посмотрела в глаза своему товарищу:

– Я устала, Гарсон, устала до последней невозможности.

– Инспектор, у меня не было намерения…

– Нет, послушайте. Мы с вами погрязли в деле, которое не только не распутывается, а, наоборот, с каждым днем все больше и больше запутывается. Дома у меня живет сестра, которая злится на меня, потому что я вмешиваюсь в ее личную жизнь. А еще я понимаю, что уже не молода, да и выгляжу отвратительно. Кажется, всех этих обстоятельств вполне достаточно, чтобы любую довести до депрессии… Так нет же, человек, который вроде бы должен быть на моей стороне, то и дело норовит осудить мое поведение, подчеркнуть, что я состою из противоречий, узко смотрю на вещи, что я дешевая феминистка и вообще чуть ли не идиотка.

– Я никогда не произносил подобных слов.

– И знаете, что я вам скажу, младший инспектор? В глубине души меня это не слишком задевает. Я никогда не была святой и, если бы ощущала в себе призвание помогать ближним, работала бы сейчас в какой-нибудь неправительственной организации и расчесывала кудряшки негритятам, а не сидела бы в этой яме, окунувшись по уши в… назовем это продуктом социального распада. Понятно излагаю?

– Я только пытался…

– А я не хочу этого знать, правда не хочу.

– Хорошо.

Нам принесли дымящийся суп. Я прекрасно знала Гарсона, знала, что обидела его и что во весь остаток обеденного времени он не проронит ни слова. Так оно и случилось. Мы расправились с супом, занялись рыбой, и даже когда Гарсон ел, рот его кривила гримаса обиды. Что ж, пускай, зато я получила возможность подумать.

А думала я о том, что Эмилиана Кобос очень уж мало похожа на убийцу. Как и Беатрис дель Пераль. Вероятно, Маркиз, которого мы будем допрашивать после обеда, тоже не заказывал убийства Вальдеса. Нет, все-таки мы движемся не в ту сторону. Даже если кто-то нанес тебе удар, перевернувший всю твою жизнь, это еще не повод нанять киллера для расправы с обидчиком. Прямая месть – вещь слишком примитивная для такого сложного мира, как наш. Если бы речь шла о неконтролируемой вспышке гнева… но хладнокровно спланировать убийство… Убийцей не становятся вот так вдруг. А Лесгано? Кто такой этот чертов Лесгано? Кроме того, нельзя забывать про большие деньги. Деньги, деньги – вот где ключ ко всему. Если не деньги, то что двигало поступками всех персонажей этой истории? Значит, следует копать здесь.

Мы покончили с десертом. И по-прежнему молчали, как монахи-францисканцы. Наконец я велела Гарсону:

– Младший инспектор, я хочу, чтобы вы еще раз позвонили инспектору Сангуэсе. Скажите, что нам необходимы сведения по банковским вкладам всех, кто замешан в этом деле, всех.

Гарсон вынул свою смешную книжицу и принялся записывать:

– Это значит, что…