Убийства от кутюр. Тру-крайм истории из мира высокой моды

11 июня 1998 года в половине двенадцатого ночи все началось с этого краткого и лаконичного обмена репликами. В семейные владения Герлен ворвалась вооруженная банда. На участке земли в сотню гектаров стояло много построек – и жилых, и служебных. В тот вечер обитаемыми были три дома: павильон садовой охраны, дом мэтра Патрика Герлена, брата парфюмера, и каркасный дом самого Жан-Поля Герлена, который уже ложился спать. Одетая в спортивные костюмы с темно-синим верхом, где было вышито «Полиция», эта шпана претендовала на принадлежность к элитному подразделению Национальной полиции Франции.

Сначала они ворвались в домик садовника, где тот жил с женой, детьми и собакой. Внутри домика время словно остановилось в семидесятых: пол покрывала сверкающая бежевая плитка, на стенах она была розовая, а легкие фиолетовые шторки с воланами защищали окна от посторонних глаз.

Члены вооруженной «группы захвата», щегольски перекрикиваясь короткими кличками – Джонни, Длинный, Старик, и даже Деголль, – выбили окно в кухне и вбежали в гостиную. Садовник, человек лет сорока, лежал на чистеньком кожаном диванчике и смотрел телепередачу о Кубке мира по футболу. Его отвлекли звон стекла и треск выбитой оконной рамы. Звук зазвонившего телефона помог ему окончательно встряхнуться.

– Ты что, вызвал жандармерию?

– Нет.

– Тогда почему звонит телефон?

– Откуда я знаю…

– А там, в большом доме, – указал ряженый на дом Патрика Герлена, – сколько народу?

– Двое.

– Двое приглашенных?

– Нет.

– Сейчас ты пойдешь с нами туда и придумаешь какой-нибудь предлог, чтобы выманить их из дома. Если они не выйдут, клянусь, я тебя убью.

Так начался захват заложников – даже собаку заперли в машине, – который длился около трех часов. Техника была уже отработана: пока несколько членов шайки выводили и группировали заложников на конном манеже в парке, остальные злоумышленники пробирались в дома, где еще не побывали. Сидящие в автомобилях с погашенными фарами – сером «Ауди» последней модели, R19, еще пахнущем краской, и «Пежо 405», принадлежащем охраннику, – разделились и приступили к осуществлению плана. Зажатый на сиденье с двух сторон двумя бандитами, охранник медленно вел машину к дому Патрика Герлена. Тот жил в доме вместе с супружеской парой из обслуги и их сыном. За долгое время они стали Герлену практически друзьями семьи. Было около половины первого ночи.

Охранник бесшумно вышел из машины, по-прежнему зажатый бандитами с двух сторон. По дороге он придумал, как вывести из дома его обитателей. Он принялся громко стучать в дверь и будить всех под предлогом, что рядом с имением произошла страшная автокатастрофа. Повод был вполне достоин доверия: такое здесь в прошлом уже случалось. Все трое жильцов начали спускаться, чтобы помочь охраннику.

Сценарий потихоньку начал разворачиваться дальше. Один из вооруженных бандитов ворвался в дом, и все трое тут же оказались в заложниках. Тон нападавших сразу сменился, послышались оскорбления и звуки первых затрещин. Одного из заложников выгнали из дома ударами прикладов, чтобы тот не успел нажать тревожную кнопку. Однако тревожная кнопка, как пояснил потом сам Жан-Поль Герлен, «все равно никуда уже не годилась, потому что ею слишком редко пользовались» [35]. А заложник, которого били прикладами, сумел убежать.

Наступил скверный момент: злоумышленники перешли от слов к делу. Беглеца поймали, жестоко избили, и, когда он появился вновь, его лицо было все в крови. Обслугу вместе с семьей снова заперли в машине, запретив открывать окна, и взяли курс на дом Жан-Поля Герлена. Бандиты все время переспрашивали у юного заложника, который служил им проводником, тот ли это дом и туда ли они идут: «Если ты врешь, я перережу тебе горло».

Когда стали отгонять автомобили, некоторых заложников связали вместе майками и тащили, как на поводках. Внутри дома все пошло по тому же сценарию: западня захлопнулась над головами всей прислуги парфюмера. А в доме жили повар, плотник, ветеринар, обойщик, конюх…

– Откройте! Не волнуйтесь, мы из полиции!

Будущие заложники послушались. Их схватили и втолкнули в большую комнату, которая называлась «колясочной». Всю эту компанию воры потащили на второй этаж, к верхней галерее, которая вела к спальне Жан-Поля Герлена. Вытащенный из постели в пижаме, хозяин дома сопротивлялся долгих пять минут, потом его скрутили и связали. Заложников положили на пол лицом вниз и, держа под прицелом старательно обмотали скотчем и портьерными подхватами до состояния беспомощных сосисок. Уткнувшись лицом в кремовый ковер, жертвы были способны различить разве что ботинки захватчиков. В этой комнате приглушенных желто-бежевых тонов, где по стенам были развешены картины хозяина в позолоченных рамах, надзор за заложниками ужесточили, особенно за Жан-Полем Герленом.

– А тебя, Жан-Поль, мы хорошо знаем и знаем, что ты так просто с деньгами не расстанешься, ты ведь хитрец… Скажи нам, где твои золотые слитки.

– Слитков нет, но в сейфе есть деньги, в итальянской валюте.