Убийства - помеха любви

Боже всемогущий, неужто пешком шкондыбать на четырнадцатый этаж?! Впрочем, можно, конечно, вернуться домой и свести счеты с жизнью, задохнувшись в парах масляной краски. Да, только сначала придется снова нырнуть под этот водопад, что зовется дождем... Но добила меня мысль, что я в одиночку поплетусь по безлюдным нью-йоркским улицам. Я даже впала в оцепенение. Ну уж нет! Без своего защитника восьмимиллиметрового калибра (скажу по секрету, не очень-то я знаю, как им пользоваться) я вовсе не бесстрашный частный детектив, а самая обычная трусиха. Трусиха, которая не умеет быстро бегать.

Поэтому я сделала глубокий вдох и обреченно пошлепала к лестнице.

Глава вторая

Подъем на четырнадцатый этаж стал самым изматывающим и самым идиотским испытанием, какому я когда-либо себя подвергала. Оглядываясь назад, я понимаю, что было бы куда менее рискованно заночевать на улице в компании головорезов, чем тащить все мои фунты по этим бесконечным ступеням. Но мой интеллектуальный коэффициент никогда не соответствовал моему весу.

Поэтому я полезла вверх.

Уже на втором этаже я была вынуждена сесть на ступеньку, чтобы отдышаться. На третьем этаже я сидела немного дольше, а дышала намного тяжелее. По пути на четвертый споткнулась и растянулась посреди лестничного пролета. Не стану утомлять вас подробным описанием своего рискованного восхождения. Достаточно сказать, что время, необходимое на преодоление каждого следующего пролета, возрастало в такой пропорции, что я серьезно сомневалась, увижу ли четырнадцатый этаж до рассвета. Если вообще его увижу...

В довершение ко всему номера этажей на лестничных площадках выцвели, поэтому приходилось вести подсчеты самой.

- Двенадцать... - едва пропыхтела я.

- Тринадцать... - выдавила я, глотая воздух. И наконец, как мне показалось, на последнем издыхании простонала:

- Четырнадцать...

Я открыла дверь в коридор и в дальнем конце разглядела лифт. Нечеловеческим усилием я дотащила себя до ближайшей к нему квартиры. Рядом с дверью не было никакого коврика! Я попьггалась прочесть фамилию над дверным звонком, но в тусклом свете одинокой лампочки не смогла ничего разобрать. Ну почему у меня нет спичек!... Впрочем, я не могла ошибиться: рядом с лифтом находилась одна-единственная дверь. Видимо, просто что-то недопоняла. Возможно, Эллен положила ключ на притолоку над дверью. Я встала на цыпочки, но до верха двери не дотянулась. Я была такой уставшей, мокрой и выдохшейся, что находилась в состоянии близком к сильному и продолжительному приступу истерии. И тут раздался шум. Он донесся из другого конца коридора. Я оглянулась и увидела высокого, худого и очень мокрого мужчину лет тридцати. Он тащил здоровенного косматого пса. Со злобным удовлетворением я отметила, что незнакомец дышит почти так же тяжело, как и я.

- Могу я вам чем-нибудь помочь? - прохрипел он, опуская свою лохматую ношу.

- Я ищу Эллен Кравиц, - сумела прохрипеть я в ответ, привалившись к стене, дабы ненароком не рухнуть лицом вниз.

Пальцы мои разжались, и на пол с глухим стуком упали новенькие и безвозвратно погибшие итальянские кожаные туфли, которые я сняла где-то в районе третьего этажа. Пес тут же с урчанием накинулся на них и принялся остервенело жевать.

- Эллен - как, говорите, ее фамилия? - здесь не живет, - сообщил мне человек, показывая на квартиру, в которую я с таким отчаянием пыталась проникнуть. - Это квартира Блайндера.

- Она сказала, у лифта на четырнадцатом этаже. - Я чувствовала, что вот-вот из глаз хлынут слезы.

- Но это пятнадцатый...

- О боже!

- Спускаться намного легче, чем подниматься, - подбодрил он меня.

Человек так тяжело дышал, что я едва разбирала слова. Тем не менее он сделал мужественную попытку оттащить мохнатого изверга от моей многострадальной обуви.

- Филип после девятого этажа отказался сдвинуться с места, - просопел человек, протягивая мне то, что осталось от итальянских лодочек. - Пришлось тащить его на себе...

Я пробормотала что-то сочувственное, он только махнул рукой:

- Ко всему привыкаешь. Этот чертов лифт все время ломается, а Филип донельзя ленив. - Человек взглянул на собаку со смешанным чувством любви и отчаяния. - Если так пойдет дальше, я скоро накачаю мускулатуру. - Он усмехнулся. - Если, конечно, не умру от разрыва сердца.

Я выдавила из себя два едва слышных не очень веселых смешка. Затем не смогла удержаться от вопроса:

- А когда сломался лифт?

Клянусь, если бы он сказал - четверть часа назад, я бы бросилась с пятнадцатого этажа в лестничный пролет.

- Ну, нам, как видите, приспичило выйти погулять, когда лифт уже не работал. - Он с притворным упреком зыркнул на Филипа, который явно не испытывал ни малейшего раскаяния. - Сосед несколько часов назад уже поднимался пешком.

Ну ладно, не буду бросаться с пятнадцатого этажа. Я покинула Филипа и его хозяина и почти на четвереньках сползла на четырнадцатый этаж.

Перед дверью Эллен, как она и обещала, имелся коврик. Сверхчеловеческим усилием я нагнулась и достала ключ.

Через пять минут я спала. Не сняв нового, но истерзанного платья.

Глава третья