Убийства в Бэджерс-Дрифт

Когда их дочери Калли было лет тринадцать, она уговорила мать пойти на кулинарные курсы. Вечером, когда та отправилась на первый урок, отец с дочерью не в силах были поверить в будущее счастье. Миссис Барнеби отправилась в путь с целой корзиной прекрасных продуктов, накрытой белоснежной салфеткой, как сказочная героиня. Три часа спустя она возвратилась с маленьким жестким блином, щедро усыпанным сморщенными и почерневшими ягодами черной смородины, больше всего походившими на кусочки угля. Она сходила туда еще несколько раз, но в конце концов сдалась, как она сама объясняла, из жалости к преподавателю. Бедная женщина, никогда еще не терпевшая в жизни столь безоговорочного поражения, впала в тяжелую депрессию.

Старший инспектор Барнеби погонял по тарелке макароны и мясо и закончил рассказывать жене о мисс Беллрингер и мисс Симпсон.

— Какая занятная история, милый. — Миссис Барнеби отложила свое вязанье — огромный мохнатый клубок мягкой кремовой шерсти. — Интересно, что же она там могла увидеть? — Супруг пожал плечами, но этот жест ее не обманул. — Думаю, теперь ты отправишься побеседовать с врачом?

— Совершенно верно. — Барнеби отложил нож и вилку. Он уже наелся. — Может быть, после его вечернего приема. Так что завтра, наверное, опять задержусь. Не волнуйся об ужине. Я поем в городе.

— Теперь можете заходить.

Барнеби появился у доктора Лесситера, как они предварительно и договорились, в одиннадцать на следующее утро. Зайдя в приемный покой, он обнаружил доктора за письменным столом, тот был чем-то крайне занят. На протяжении всего их разговора его пальцы ни на миг не прекращали движения: перебирали карандаши, подравнивали стопку фармацевтических справочников, теребили манжеты или просто барабанили по книге записей. Он коротко взглянул на визитную карточку инспектора.

— Ну ладно… э-э-э… Барнеби, — доктор протянул карточку назад, — у меня мало времени. — Он даже не предложил инспектору присесть. Тот пояснил цель своего визита.

— Не вижу, в чем тут может быть проблема. Пожилая дама упала, сердце не выдержало. Весьма обычная ситуация.

— Кажется, вы принимали мисс Симпсон по какому-то поводу за две недели до ее смерти?

— Да, было. Вы меня не подловите, инспектор. В противном же случае вам придется составлять протокол. Я знаю законы не хуже вашего.

Оставив это сомнительное утверждение без внимания, Барнеби спросил:

— По какой причине?

— У нее был приступ бронхита. Но ничего серьезного.

— Значит, бронхит не мог стать причиной смерти?

— Что вы имеете в виду?

— Доктор Лесситер, я ничего не имею в виду. Я просто задаю вам вопросы.

— Причиной смерти, которая наступила за несколько часов до того, как ее обнаружили, стала сердечная недостаточность. Как я и написал в свидетельстве. У нее был большой синяк. Она, вероятно, сильно ударилась во время падения. Такого рода удар может оказаться смертельным.

— То есть таково ваше предположение…

— Диагноз.

— …и вы не стали искать никаких дополнительных признаков. Хотя это совершенно естественно в подобной ситуации. Но если хорошенько вспомнить, не было ли чего-то… — Барнеби задумался, пытаясь составить фразу покорректнее, — … не вполне соответствующего обстоятельствам?

— Ничего.

Однако ответ последовал с секундной задержкой. И в голосе доктора послышалась нотка, не вполне согласующаяся с категорическим отрицанием. Барнеби ждал. Доктор Лесситер надул щеки. Голова у него была круглая, как репа, а щеки — цвета рассетских яблок. Красным оказался и нос, а белки пересекали многочисленные красные прожилки. Инспектору показалось, что он различает сквозь запахи мыла, дезинфектантов и мятных пастилок запах виски. Руки доктора Лесситера наконец-то сделали перерыв и упокоились на его объемистом животе. Когда он заговорил, голос его звучал спокойно и рассудительно, словно он все-таки принял решение, что Барнеби можно доверять.

— Ну, знаете… имелось кое-что… едва ли достойное упоминания на самом деле. Там был странный запах.

— Какой именно?

— Гм… Похожий на мышиный.

— Это вполне естественно для старого дома. Особенно если у нее не было кошки.

— Я не сказал, что запах был мышиным. Я сказал «похожий на мышиный». Это самое близкое сравнение, которое я могу придумать. — Доктор Лесситер слегка неуверенно поднялся. — А теперь вы должны меня извинить. У меня много работы. — Он нажал кнопку звонка, и спустя несколько мгновений Барнеби уже очутился на улице.

Приемная доктора помещалась позади дома — роскошной викторианской виллы. Инспектор прошел по длинной, засыпанной щебнем подъездной дороге и свернул на узкую тропинку, по краям заросшую боярышником и бутенем. Был приятный солнечный денек. Барнеби сорвал веточку боярышника и начал на ходу жевать. В детстве он называл это хлеб с сыром. Он вспомнил, как грыз сладкие зеленые почки. Теперь вкус казался другим. Может быть, уже просто поздновато.