Убийства в десятиугольном доме

– Может, не стоит к этому так серьезно относиться? А тому, кто это сделал, просто неловко признаться…

– Даже не знаю, что и думать.

– Ну и кто, по-твоему, все это учудил?

– М-м…

– Может, Эллери? Хотя он вряд ли стал бы стесняться. Тогда малыш Леру?

– Леру?

– Ты ж его знаешь. У него только детективы на уме. Вдруг пошутить так решил?

Орци опустила глаза, так что было не понять, согласна она или нет.

– Мне страшно, – ссутулившись, пробормотала она, будто разговаривая сама с собой.

Орци и в самом деле так думала. Таблички… Она не могла поверить, что эти кусочки пластмассы – всего лишь безобидная шутка. За этим определенно скрывался злой умысел. Чья-то мощная злая воля.

– Не надо было нам приезжать на этот остров.

– Фу, какие глупости!.. – Агата весело рассмеялась. – Ну, попили чайку – теперь пошли на свежий воздух. Здесь даже днем как-то мрачно. Странно себя чувствуешь в помещении с десятью стенами. Из-за этого в голову ерунда всякая лезет…

* * *

Эллери сидел на причале, уставившись на глубокую воду бухточки.

– А все-таки это странно. Скажи, Эллери? – подал голос стоявший рядом Леру.

– Что?

– Ты же знаешь. Я имею в виду таблички.

– А-а…

– Ты в самом деле не имеешь к ним отношения?

– Ну кончай, правда.

Диалог в такой форме продолжался между ними уже некоторое время. Леру говорил, а Эллери рассеянно бубнил что-то в ответ, даже не удосуживаясь взглянуть на приятеля.

– Но ведь правда, эта затея с табличками, с «Детективом» и «Убийцей», в твоем стиле.

– И откуда только ты все знаешь…

– Что ты сразу в бутылку лезешь? Я просто так сказал. – Леру, пожав круглыми плечами, присел. – В конце концов, наверное, просто кто-то приколоться решил. Ты так не считаешь?

– Нет, – бросил Эллери и засунул руки в карманы куртки. – Конечно, мне хотелось бы, чтобы было так, но…

– А почему, ты думаешь, это не прикол?

– Потому что никто не признался.

– Ну, тут, конечно, не поспоришь.

– И слишком много усилий потрачено.

Теперь Эллери повернулся и взглянул Леру прямо в глаза.

– Вполне можно было, к примеру, выдрать листы из альбома для рисования и написать фломастером. Так ведь нет – нарезали пластмассовые таблички одинакового размера, приготовили трафареты, запаслись баллончиком с красной краской… Я бы не стал так утруждаться, чтобы кого-то попугать.

– Так-то оно так, но… – Леру снял очки и неловко стал протирать стекла. – Ты хочешь сказать, что у нас тут в самом деле произойдут убийства?

– Думаю, это вполне возможно.

– Ничего себе! Ты так легко об этом говоришь… Ведь убийство – это смерть. Это значит – кого-то убьют. И не одного человека. Если то, что написано на этих табличках, – правда, жертв будет пять. Это же черт знает что!

– Как-то глупо это все выглядит…

– Еще как глупо! Это же не книжка, не кино. У этих табличек та же роль, что у десяти негритят. Так получается? Если кончится тем, что «Убийца» убьет «Детектива» и покончит с собой, получится точно как у Агаты Кристи.

– Очень может быть.

– С какой стати кто-то собрался нас убивать?

– Что ты у меня спрашиваешь?

Какое-то время Эллери и Леру молча смотрели, как волны бьются о скалистый берег. По сравнению с прошлым днем море потемнело, волновалось сильнее и громче.

Наконец Эллери поднялся.

– Ладно, я пошел. Что-то холодно стало.

4

Шум волн гулким эхом отдавался в повисших над островом тучах. Эти звуки напоминали храп спящего великана и еще больше усиливали тревогу и дурные предчувствия, охватившие членов Клуба детективов.

Холл Десятиугольного дома, где только что закончился ужин, был погружен в сумерки, колыхавшиеся в слабом свете керосиновой лампы.

– Настроение паршивое, – проговорила Агата, раздавая собравшимся за столом студентам чашки с кофе. – А все из-за этих стен. Тронуться от них можно.

Десять белых стен плавали в полумраке в свете единственной лампы. По законам геометрии они должны были соприкасаться друг с другом ровно под углом в сто сорок четыре градуса, однако из-за игры света и теней углы казались кривыми и острыми. А вот стол, стоявший посредине холла, упорно сохранял десятиугольную форму, отчего стены казались причудливо искривленными.

– Точно. От этого голова кругом идет. – Ван потирал налившиеся кровью глаза.

– Ложись-ка ты пораньше. Вид у тебя нездоровый, – посоветовал По.

– Тебе не лучше? – Агата положила руку на лоб Вана. – У тебя ж температура. Тебе в постель надо.

– Да ничего. Рано еще, семь часов только.

– Нет, не ничего. Мы же на необитаемом острове. Здесь врачей нет. А если тебя скрутит, не дай бог?

– М-м…

– Ты лекарство выпил?

– Выпью, перед тем как ложиться. Меня от таблеток в сон клонит.

– Пей сейчас и ложись. Надо себя беречь.

– Хорошо.

Ван нехотя поднялся, словно ребенок, получивший приказ от матери. Агата принесла из кухни кувшин с водой и стакан и передала ему.

– Тогда спокойной ночи, – проговорил Ван и направился к двери своей комнаты. И тут…

– И что же ты собрался делать в своей темной комнатушке? Чего так рано уходишь? – послышался низкий суровый голос Карра.

Рука Вана, протянувшаяся к дверной ручке, застыла в воздухе. Он посмотрел на Карра.

– Я иду спать, только и всего.