Читаем Убийства в Доме Романовых и загадки Дома Романовых полностью

Великий Князь Михаил Александрович был четвёртым и самым младшим сыном Императора Александра III. Он родился в Аничковом дворце в Санкт-Петербурге 4 декабря (22 ноября) 1878 года и был третьим по преемственности Престола Государства Российского после своих Августейших Братьев — Великих Князей Николая и Георгия.

По воспоминаниям знавших его людей из ближайшего окружения, Михаил рос умным и энергичным юношей высокого роста, крепкого телосложения и приятной наружности. С самых ранних лет его увлечениями была верховая езда, охота, спорт и театр, а позднее — вождение автомобиля и авиация.

Многие царедворцы также отмечали его воспитанность, скромность и даже застенчивость. В общении с людьми, независимо от их общественного положения, Михаил Александрович отличался своеобразным «демократизмом», предпочитая подчас общество своих наставников, а не царственных родственников. В силу этих обстоятельств, некоторые считали его безвольным и легко попадающим под чужое влияние. Но это абсолютно не соответствовало действительности, так как Великий Князь был способен принимать самостоятельные решения, а в силу необходимости пойти и на самопожертвование.

Полковник А.А. Мордвинов, состоявший до 1912 года в должности адъютанта при Великом Князе, впоследствии вспоминал:

«Многим Михаил Александрович казался безвольным, легко попадающим под чужое влияние. По натуре он действительно был очень мягок, хотя и вспыльчив, но умел сдерживаться и быстро остывать. Как большинство он также был неравнодушен к ласке и излияниям, которые ему всегда казались искренними. Он действительно не любил (главным образом, из деликатности) настаивать на своём мнении, которое у него всегда всё же было, и из этого же чувства такта стеснялся и противоречить. Но в тех поступках, которые он считал — правильно или нет — исполнение своего нравственного долга, он проявлял обычно настойчивость, меня поражавшую».

Наряду с этим, Михаил Александрович считался самым богатым среди Великих Князей Дома Романовых, но при этом, совершенно непритязательным.

И вспоминая об этом, всё тот же А.А. Мордвинов писал:

«Деньгами для себя лично он не придавал никакого значения, совсем плохо разбирался в относительной стоимости различных вещей и оставался совершенно безучастным ко всем докладам, говорившим об увеличении его материальных средств».

10 июля (18 июня) 1899 года во время совершаемой велосипедной прогулки близ местечка Абастумани Тифлисской губернии от приступа чахотки скоропостижно скончался Великий Князь Георгий Александрович. Посему, уже 7 июля 1899 года Своим Именным Указом Государь повелел: «доколе Господь Бог не благословит Нас рождением сына», впредь именовать Великого Князя Михаила Александровича «Государем Наследником и Великим Князем». Вместе с означенным титулом, Великий Князь Михаил Александрович унаследовал также немалую долю имущества своего покойного брата, но не получил титул «Цесаревич», который носил его покойный брат. И, несмотря на то, что факт сей, весьма долго обсуждался при Дворе Вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны, он, тем не менее, всё же легко объяснялся тем, что молодая Императрица не теряла надежду на то, что вскоре у Нее родится сын. А после рождения у Августейшей Четы Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, Великий Князь стал носить титул «Правителя Государства». (Имелось в виду, что он стал бы таковым в случае преждевременной кончины Государя и до достижения Наследником Цесаревичем возраста совершеннолетия.)

Путь служения Отечеству у Великого Князя, как и у всех Членов Императорского Дома Романовых, был один — служба в армии. Поэтому, начиная с рождения, Михаил Александрович был записан в целый ряд самых элитных подразделений Императорской Русской Армии — Лейб-Гвардии Преображенский полк, Лейб-Гвардии 4-й Стрелковый Императорской Фамилии батальон, Лейб-Гвардии Уланский Его Величества полк и др.

Вступив в службу в апреле 1900 года, он был приписан к расквартированному в Гатчине Лейб-Гвардии Кирасирскому Е.В. Государыни Императрицы Марии Федоровны полку, а через шесть лет, в марте 1906 года он был назначен командиром Первого эскадрона полка «Синих кирасир». (Так в обиходе называли эту элитную воинскую часть.)

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотечка «Знание – сила»

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное