Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала

Миссис Брэдли сказала, что обедала.

— Ну и отлично, — рассеянно произнес священник, подходя вместе с ней к шезлонгам. — Только не говорите мне, что у нас в Понде живет убийца — добавил он, довольный своей шуткой.

— Возможно.

— Вы имеете в виду бедную Беллу Фоксли? Мы вряд ли можем так о ней сказать. Ведь ее оправдали. Бедняжка! Такой ужасный конец! Ее, можно сказать, затравили.

— Сомневаюсь, — твердо произнесла миссис Брэдли. — Вот поэтому я здесь. Я вас не слишком побеспокою, но сначала скажите, кто это?

И она вытащила одну из фотографий, сделанных Джорджем. Священник изучил ее столь внимательно, словно это было вещественное доказательство на суде над убийцей. Возможно, так оно и есть, подумала миссис Брэдли.

— Насколько я знаю, помню и убежден, это мисс Тесса Фоксли.

— А вы можете указать свое мнение на обороте и подписаться?

— Пожалуйста. Вот только где моя ручка…

Миссис Брэдли протянула ему свою и c мрачным видом, столь не свойственным ее добродушной физиономии, наблюдала, как он аккуратно и четко выводит Тесса Фоксли и ставит свою подпись.

— Может быть, указать дату? — спросил священник.

— Отличная идея, — благосклонно кивнула миссис Брэдли.

Она и сама хотела это предложить. Добавив дату, священник вернул ей фотографию.

— А теперь, не будете ли вы так любезны описать мисс Беллу Фоксли?

— Я только помню ее светлые волосы и хороший цвет лица, который сильно отличался от цвета лица ее сестры. Это бросалось в глаза, поскольку их всегда видели вместе. Бедняжки были так одиноки. У каждой накопилось проблем. По правде говоря, иногда мне кажется, что проблемы мисс Беллы ее и доконали.

— А когда мисс Тесса Фоксли приехала сюда к сестре?

— Это не она приехала. Дом купила мисс Тесса, которая пригласила мисс Беллу пожить у нее. Она рассказывала мне о тех ужасных испытаниях, которые пришлось пережить ее сестре, говорила, что, к счастью, газетчики ее не фотографировали, и умоляла не упоминать о судебном процессе при сестре, потому что та страшно нервничает и подавлена. Она даже просила не называть их по именам. Так что до самой смерти мисс Беллы никто в деревне, кроме меня и моей дорогой жены, их не различал.

— Они жили под своей фамилией? Не называли себя как-то по-другому, когда общались, например, с продавцами?

— Нет. А друг друга они звали Флосси и Досси — похоже, это их детские прозвища.

— Они были в хороших отношениях? Не ссорились?

— Нет, никаких ссор не припомню.

— Вы разговаривали с мисс Беллой в отсутствие мисс Тессы?

— Никогда. Но я несколько раз беседовал с мисс Тессой. Она говорила, как добра к ней была сестра. Их богатая тетушка оставила все деньги мисс Белле, а та поделилась с мисс Тессой. После смерти мисс Беллы все унаследовала мисс Тесса и уехала отсюда. Сразу после похорон. Она сказала, что хотела бы остаться в деревне, ведь мы были к ней так добры. Хотя боюсь, мы не слишком много для них сделали, разве что хранили их секреты — суд, имена и так далее — и регулярно навещали их с моей дорогой женой, но с той стороны было гораздо больше доброты. В том доме нам никогда не отказывали в пожертвованиях, а когда мы устраивали беседы в сельской управе или собрания матерей, мисс Тесса всегда была нашей надежной опорой. И потом, она прекрасно готовила. А бедная мисс Белла готовить не умела совсем.

— Неужели? — удивилась миссис Брэдли. — Мисс Тесса ведь присутствовала на собрании матерей, когда ее сестра…

— Так печально. Я знаю, что она винила себя. Говорила, что, если бы была с сестрой, такого бы не произошло. Собрание началось в четверть третьего, а потом она вернулась к чаю. Там ее и настигло это печальное известие. Ужасный случай.

— У вас сейчас тот же доктор?

Получив утвердительный ответ и узнав имя доктора, миссис Брэдли поблагодарила священника за помощь.

— И тем не менее вы вряд ли осознаете, что невольно стали соучастником преступления, — добавила она.

— Преступления? — оторопел священник.

— Убийства.

Усмехнувшись при виде выражения, появившегося на круглом добродушном лице, миссис Брэдли приняла приглашение на чай и отправилась искать дом доктора. Она, как обычно, не спросила адреса, но тем не менее нашла дом за пять минут, что тоже было для нее характерно.

— Ты, похоже, очень довольна собой, — чуть суховато заявил Фердинанд. — Где тебя носило, черт побери?

— Осмотрела пруд, коттедж, дом, где раньше взимался таможенный сбор, познакомилась с предполагаемой убийцей, провела допрос. Не говоря уже о беседах с молчуном-доктором, веселым и экспансивным священником и вышеупомянутой убийцей под вопросом, — отвечала его мать, очень довольная собой.

Фердинанд сел на ручку кресла.

— Нет, дорогой, ты слишком тяжелый для моей мебели, — заявила его мать.

Фердинанд молча переместил свои сто восемьдесят фунтов на сиденье и искоса посмотрел на мать. Выражение его лица кардинально изменилось.

— Ты меня разыгрываешь, мама?

— Нет, сынок. Я нашла Беллу Фоксли.

— Тогда кто же покончил с собой?

— Только не Белла.

— Ее сестра?