Убийства в замке Видер

— Я не выдержу, Марта, — жаловалась она. — Я не вынесу этого. Боже мой, от этих людей шуму столько, сколько нет и от целого полка солдат!

— Не повезло вам, баронесса, — сочуствующе сказала Марта.

— Да я сама написала им приглашения — вот этими руками написала!.. И очень хотела, чтобы они прибыли. И вот они здесь, а ничего, кроме головной боли и зверского шума, от них нет.

— Актёр постоянно задевает Шондера, а этот господин никогда не отличался терпением, — припомнила Марта, и Вилма всплеснула руками:

— Карл Шондер! Честное слово, он мне нравится, хоть и грубоват, и резок.

— А ещё Потсдорф пытается вывести из себя герра Райне, но Райне ведёт себя как подобает: ни разу не поддался на его провокации.

О, в Райне она уверена как в самой себе. Единственный человек, на которого можно положиться, кому она доверяет и верит. А ещё Марта, верная, добрая, старая Марта, которая никогда её не покидала. Кроме тех страшных огненных лет, когда война полыхала по всей планете. В те страшные годы им всем пришлось оставить замок и скрываться, и какое счастье она испытала, когда вернулась и увидела, что замок остался цел!..

Вилме стало интересно: а что думает Марта о приглашённых? Какое составила о них мнение?

— Вам это интересно? — недоверие звучало в голосе старой женщины.

— Конечно! Вы же знаете, мне всегда было интересно ваше мнение.

— Ну, я не знаю… — растерянно сказала Марта, собираясь с мыслями. — Карл Шондер мне не нравится. Он мог бы быть и повежливее. Руппрехт слишком носится со своей собачкой и не видит ничего, кроме неё. Франц Фредж, физик, очень умный человек, и спокойный — ничто его не выводит из себя. Райне — образец того, как нужно себя вести и что говорить.

— А наш гость из Англии? Как он вам?

— Что — то в нём не то, — задумчиво сказала Марта. — Что — то не так в нём, а что — не пойму.

— Не то? Что — не то?

Марта не могла объяснить. С той минуты, как Бейкер появился на пороге, она держалась с англичанином настороженно и не спешила вести откровенные беседы. Какой — то он слишком: слишком галантный, слишком уверенный в себе, слишком воспитанный. Всё слишком. Это вызывает сомнения и даже подозрения.

— Вы забыли о Потсдорфе, — напомнила Вилма, слушая с большим интересом.

— Отвратительный человек, как и его подруга. Столько невежества, чванства, самолюбования!.. И он, и она любят унижать людей, ведут себя вызывающе, словно весь мир крутится вокруг них.

— Как я выдержу эти две недели — одному Богу известно, — вздохнула Вилма и спросила с любопытством:

— А как вам женская половина приглашённых?

Марта призадумалась.

— Девушки?.. Очень милые, особенно Ангелика. Прелесть что такое. Помощница Руппрехта очень красива и, судя по всему, отлично воспитана, ну а знаменитая писательница весьма эффектна. Правда, я не ожидала, что она так молода. Почему — то мне казалось, что человек, пишущий столь зрелые, полные книги, должен быть уже пожилым, повидавшим многое, умудрённым. А оказалось, что Берта Мур — молоденькая девчушка, кстати, не очень — то и разговорчивая.

— Я тоже это заметила.

— А ещё она не любит говорить о своих книгах.

— Может, ей не нравится то, что она пишет? Такое бывает, и довольно часто.

— Так или иначе, но она держится особняком и старается пореже отзываться о своих книгах, — заметила Марта.

Затем они заговорили о праздничном ужине, который должен был состояться сегодня и к писательнице не возвращались.

Эффектно разместившись на тахте, обитой тёмным бархатом лилового цвета, Бинди Би пыталась читать, но поскольку не была к этому приучена, то это занятие очень скоро ей наскучило, и, уронив книгу прямо на ковёр, Бинди Би стала искоса поглядывать на Потсдорфа.

Великая певица пребывала в раздражённом состоянии. Ей не нравились ни замок, ни баронесса, ни слуги, — наглые людишки, которые желают сжить её со света! — ни приглашённые. Бинди Би привыкла, что всегда находится в центре внимания, а тут, похоже, никто не собирается падать ниц и целовать подол её платья.

Бинди Би надеялась на Потсдорфа. Она надеялась, что он заметит её состояние, спросит, что случилось, и тогда она сможет вылить весь ушат помоев, что успел накопиться за два дня пребывания в замке. О, она всё расскажет, абсолютно всё! Пожалуется и на замок, и на баронессу, и на этих несносных девчонок, что уже успели сдружиться и теперь ходят неразлучной троицей, и на Райне, что не соизволил сопроводить её к винтовой лестнице, и на этого придурковатого модельера, который со своей шавкой чуть ли не целуется, и на физика, который только и знает, что корчить из себя умного, и на этого длинного англичанина, который явился в замок как к себе домой, хотя его никто не звал.

Ярость и раздражение клокотали в Бинди Би, и она искала только повод, чтобы всё это вылилось наружу. Она кидала красноречивые взгляды на Потсдорфа, но актёра гораздо больше интересовало тёмно — красное, подобно крови, вино, что плескалось в его хрустальном бокале на длинной тонкой ножке, увитой красивым орнаментом.

— Потрясающе, просто потрясающе, — пробормотал Потсдорф, смакуя маленькими глотками. — Просто потрясающе!..