Убийства во Флит-хаусе

– Представить не могу, что вам пришлось пережить.

Дженни грустно кивнула:

– Да, ужас как тяжело пришлось, но я справилась. С трудом, – добавила она. – По крайней мере, у меня был Хью. Он ведь тоже любил Корина. Это нас объединяло.

– Понимаю, – Джаз кивнула. – Скажите, а откуда у вас взялось то кольцо?

– От Хью, – призналась Дженни. – Он пару раз приходил в монастырь, куда меня отослали. В последний раз незадолго до родов. Вынул кольцо из кармана и отдал мне на память о Корине. Наверное, он меня пожалел. – Дженни слабо улыбнулась: – Так мило с его стороны.

– Да, очень мило, – согласилась Джаз. – А вы рассказали Хью, что сделали с кольцом?

– Конечно, – Дженни кивнула. – Чтобы он не думал, будто я потеряла подарок. Хью тоже одобрил мое решение, сказал: это символический жест и не важно, что с кольцом случилось дальше. – На глаза Дженни навернулись слезы. – О господи, мне так его не хватает. Кроме Хью и моей лучшей подруги Мэдди, никто о ребеночке не знал.

– Хью, похоже, очень к вам проникся, – улыбнулась Джаз.

– Правда, – кивнула Дженни. – Даже оставил мне что-то в завещании, благослови его Господь, хотя из-за переполоха в школе я пока не доехала до Лондона и не знаю, что именно.

Помедлив, Джаз сказала:

– Дженни, вы слышали, кому завещано остальное имущество?

Та покачала головой:

– Нет.

– Так вот, Хью оставил все Себастьяну Фредериксу.

Дженни подняла брови:

– Воспитателю? Вот странно. Помнится, Хью говорил, что всегда недолюбливал Себастьяна, даже когда тот был ребенком. Они были как небо и земля, эти двое. Но хорошо дополняли друг друга во Флит-Хаусе.

– А что вы сами думаете о мистере Фредериксе, Дженни?

Та пожала плечами:

– Пожалуй, согласна с Хью. Мальчиком он всегда был малость хулиганистым, и Хью считал, что тот как воспитатель слишком часто прибегает к физическому наказанию. С другой стороны, вероятно, кое-кому из этих парнишек нужна сильная рука.

– Так вы не догадываетесь, с чего бы Хью оставлять все человеку, который ему никогда особенно не нравился?

Дженни покачала головой:

– Понятия не имею, инспектор. Если желаете знать мое мнение, все это кажется весьма странным, но не мне судить. Уверена, у Хью были на то причины. Он никогда и ничего не делал спонтанно, благослови его Господь.

– Да, я тоже слышала, что он был очень осмотрительным человеком. Интересно, что же заставило Хью изменить завещание в пользу Себастьяна?

– Ума не приложу.

– Если только… – Джаз осторожно подбирала слова. – Дженни, что, если Хью недавно увидел на ком-то нечто… некую… вещь, по которой опознал вашего усыновленного ребенка?

– Не пойму, куда вы клоните, инспектор, – Дженни явно растерялась. – Вы о чем?

– О кольце, Дженни, – негромко сказала Джаз.

– Том самом, которое я спрятала на ребеночке?

– Да.

Дженни молча села, уставившись на Джаз, а та продолжила:

– Ваш сын родился сорок лет назад?

– В этом году ему исполнилось бы сорок, – подтвердила Дженни.

– В каком месяце?

– В апреле. Четвертого апреля.

– Четвертого? – Джаз нахмурилась: – Вы уверены?

– Простите, инспектор, но уж такую дату я бы не забыла, правда?

– Нет, разумеется. Дженни, большое вам спасибо за помощь. – Джаз поднялась с дивана.

Дженни тоже встала и схватила ее за руку:

– Инспектор, не оставляйте меня вот так! Вам известно, кто мой сын, да? Пожалуйста, скажите. Пожалуйста!

Лицо бедной женщины выражало полное отчаяние.

– Дженни, я не имею права делиться непроверенными сведениями, – Джаз старалась говорить как можно мягче. – Дайте мне установить факты, и обещаю, вы узнаете первой. Возможно, речь о простом совпадении.

– Значит, Хью увидел человека подходящего возраста, и этот человек носил кольцо, которое я отдала своему ребенку?

– Таких колец, возможно, много…

– Нет! Кольца давали только прямым потомкам Конотов. Помнится, Хью говорил, что других просто не существует.

– Значит, кто-то мог сделать копию, – предположила Джаз.

– Но зачем? Для других людей оно ничего не значит, – Дженни покачала головой. – Нет, если бы Хью увидел это кольцо, он бы знал, настоящее оно или нет. О господи! – Дженни опустилась в кресло. – Я знаю, кто это, знаю, кто мой сын. Так вот почему Хью оставил ему все свои деньги, да? Потому что он был сыном Корина. И моим. Пожалуйста, скажите, Себастьян Фредерикс – мой ребенок? Да?

У нее начиналась истерика. Джаз взяла дрожащие руки Дженни в свои.

– Я пока не знаю. Правда. Себастьян действительно носит перстень-печатку – такой же, какой вчера вечером я видела у Эмили Конот. И он сказал, что его мать умерла всего несколько месяцев назад, то есть она вполне могла оставить кольцо по завещанию. Это объяснило бы, почему он начал носить его только недавно. И – да, странно, что Хью изменил завещание в пользу Себастьяна, но мы не должны строить предположений, пока не получим неопровержимое доказательство.

– Как я могу их не строить?! – Дженни вырвала руки из ладоней Джаз. – Я знала Себастьяна с тринадцати лет, и у меня никогда даже мысли не было, что он мой… – Она прикусила губу, не в силах произнести слово. – Если уж кто-то должен был догадаться, так это я, правда?