Убийственная красавица

БЕРЕГИТЕСЬ, САМСОНЫ! ДАЛИЛА ВЫШЛА НА ОХОТУ!

Далила курсирует по коридорам, и она стала еще больше и лучше. Хотя, может, и не лучше, но, во всяком случае, БОЛЬШЕ. К тому же она набирает обороты! (Фунты, разумеется, тоже). У нее появилось новое прозвище. И это прозвище — не ДЕЛИ, хотя оно очень даже неплохое. Нет, она набрала обороты благодаря любезной МИССИС САНДРЕ КРОСБИ, нашей местной Джинджер Роджерс[26] (смотрите их уморительное фото с полоумным Липсманом), обманутой жене красавца-негодяя доктора Яна, который, как всем известно, лечит на дому нашу местную секс-бомбу,

Кэрри Фрэнклин,

по случайному стечению обстоятельств оказавшуюся матерью ДАЛИЛЫ

ВОТ УЖ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗНОЙНАЯ МАМАША!

Не скроем, нам бы очень хотелось забраться в ее тугие короткие шортики.

Кстати, о сокращениях: новое прозвище ДАЛИЛЫ стало ЕЩЕ КОРОЧЕ

Настолько короче, что по сути это одна буква. ДИ

«Это Биг Ди, парень, о, да, ты из Биб Ди!» Помните эту старую песенку? Правда, сейчас в ней появились новые строки. Итак… ПОЖАЛУЙСТА, БАРАБАННАЯ ДРОБЬ! (а вы, миссис Кросби, доставайте-ка быстрее свои танцевальные туфли).

Да, я в Дели, где парни очумели
От вони из зияющей дыры.
Да, ты в Биг Ди, жрать скорее приходи
Жирный зад и прочие дары!!!!!

— О господи, — прошептала Меган. Мало того что этот ужасный постер висит здесь уже несколько дней, так теперь его еще кто-то обновил. «…Нашей местной Джинджер Роджерс!.. Смотрите их уморительное фото с полоумным Липсманом… А вы, миссис Кросби, доставайте-ка быстрее свои танцевальные туфли!..»

И почему ее мать вечно во что-то вляпывается? Достаточно уже и того, что она преподает в ее школе и у Меган не бывает ни минуты свободы, ни капли личного пространства. В школу пойдешь — там мать, придешь домой — здесь снова мать. Она постоянно дышит ей в затылок и никак не оставит свою привычку совать нос в чужие дела. Неужто она не понимает, что каждый раз, как она суется туда, куда ее не просят, то выставляет на посмешище свою семью? Может, поэтому отец ее и бросил? Просто устал от того, что она вечно торчит рядом?

У Меган до сих пор стояла в ушах тирада матери, которой та разразилась, придя сегодня днем из школы и увидев эту фотографию: «Никакого уважения к личному пространству! Что это за манера — фотографировать исподтишка! Обязательно какому-нибудь идиоту неймется разместить фотографию! Вот наглецы!» И это неизбежно перешло в еще одну знакомую тираду: «Тебе просто житья не дадут, если не станешь подлаживаться под их представление о том, что является, а что не является приемлемым! Если девушка не влезает в джинсы второго номера, если не отрастила себе длинные прямые волосы, если у нее нет маленького вздернутого носа и больших округлых грудей, ее презирают и клеймят как неудачницу. Или, еще хуже, она становится объектом травли, как Далила Фрэнклин. Если юноша как-то иначе, чем другие, одевается, вроде Виктора Драммонда, если он скромный и впечатлительный, как Брайан Хенсен, значит, он извращенец, гомосексуалист. С каких это пор так сузились стандарты красоты? С каких это пор молодежь стала такой нетерпимой? Почему все считают себя обязанными одеваться, как все, и говорить, как все? Почему из кожи лезут вон, чтобы стать похожими на кого-то другого? Неужели им не доставляет никакой радости оставаться самими собой?»

Меган откинула с лица свои длинные прямые волосы. Она прекрасно понимала, что в своем возмущении мать выплеснула затаенную боль, от нее не укрылось то, что́ она хотела сказать на самом деле: «Как мог твой отец променять меня на такую женщину, как Кэрри Фрэнклин?» Сердцем Меган понимала, что мать права, но считала, что лучше бы она помалкивала.