Убийственное совершенство

– Очень мало. Отпечатки ботинок. Окурок на стоянке возле здания школы – сейчас мы делаем анализ ДНК. Теперь дальше. Относительно частного самолета – «гольфстрима». Наши коллеги из Франции проверили все внутренние и международные аэропорты в пределах дальности его полета. Самолет нигде не садился. Они пытаются выяснить имя владельца, но, судя по всему, там целая цепочка различных компаний, включая не менее полудюжины панамских. Кто-то здорово озаботился тем, чтобы замести следы.

– Я знаю, я уже спрашивала, – нерешительно произнесла Наоми, – но… вы считаете, это дело рук группы педофилов? Которые занимаются похищениями детей? – Она вопросительно взглянула на Пелхэма и Хамболта. Лица у обоих были совершенно непроницаемые.

– Мы рассматриваем абсолютно все версии, миссис Клаэссон, – сказал Пелхэм. – Но если это может вас как-то успокоить… Учитывая частный самолет и всю эту тщательную подготовку, вряд ли это педофилы. Слишком сложно и затратно.

– А что с Апостолами третьего тысячелетия? – спросил Джон. Пелхэм бросил быстрый взгляд на Хамболта и снова посмотрел на Джона и Наоми:

– Я так понимаю, что ФБР близко к прорыву. Мы беседовали с ними сегодня.

– Прорыв? Какого рода прорыв? – с надеждой спросила Наоми.

– Не знаю. Подробностей они не сообщили.

– Отлично, – пробормотала она.

– Я не понимаю одного, – сказал Джон. – Почему вы так уверены, что в той красной «мицубиси» в Евротуннеле и в самолете были именно Люк и Фиби? Вы говорите так, будто у вас нет никаких сомнений.

– Я ездил в Эшфорд сегодня и разговаривал с офицером таможенной службы, который утверждает, что видел их, – ответил Том Хамболт. – По его словам, у них с пассажирами «мицубиси» состоялся краткий разговор. У всех четверых были американские паспорта, и они сказали, что путешествуют по Европе. Он заметил, что в такой маленькой машинке, да еще с детьми на заднем сиденье, много багажа с собой не увезешь. И отец – человек, которого он принял за отца, – отшутился, что машина спортивная, ездит быстро, им нужно меньше времени, чем всем остальным, поэтому и вещей требуется совсем немного.

– И офицер ничего не заподозрил? – удивился Джон.

– Потом он что-то заподозрил, но не придал этому большого значения.

– Он хорошо их разглядел? – спросила Наоми.

– Он на сто процентов уверен, что видел ваших сына и дочь.

– Он не сказал, как они выглядели? Они были напуганы? Расстроены? Плакали?

– Нет, ничего такого.

– Урод, – отчеканила Наоми. – Какой урод! У него есть подозрения, он чувствует, что что-то не так, и ничего не предпринимает. Какого черта он вообще там делает? Разве не в этом его работа?

Пелхэм и Хамболт промолчали.

– В сложившихся обстоятельствах, – сказал наконец Пелхэм, – я считаю, что вам пока не следует возвращаться домой. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не выясним личность женщины, убившей Брюса Престона. С вашего позволения, я отвезу вас в безопасное место, с круглосуточной охраной. При штаб-квартире полиции Суссекса в Льюисе есть специальное помещение. Боюсь, там не очень-то роскошно – это просто комната с душем, туалетом и телевизором. Но мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что вам ничто не угрожает. Вы не против?

– Мне все равно, – безразлично сказала Наоми. – Все, что угодно.

Пелхэм встал, подошел к своему письменному столу и прислонился к нему, спрятав руки за спину.

– Доктор и миссис Клаэссон, я хочу задать вам один очень важный вопрос. И вы должны ответить мне предельно откровенно, несмотря на то что это может быть трудно. Вы ведь ничего от меня не скрываете?

– Что вы имеете в виду? – Наоми с трудом сдержала гнев.

– Вы ведь не разговаривали втайне от нас с похитителями? Может быть, вам звонили с требованием выкупа? Или предъявляли еще какие-нибудь требования?

– Нет! Абсолютно ничего подобного, – отрезал Джон.

– Почему вы думаете, что мы стали бы это скрывать? – сердито спросила Наоми.

– Потому что исхожу из опыта. Ничего личного. Нередко люди в подобных ситуациях именно так и поступают, что неудивительно. Разумеется, вы пойдете на все, чтобы вернуть своих детей. И если похитители требуют, чтобы вы ничего не говорили полиции, вы будете молчать. Вы должны понимать, для чего я это говорю. И каковы могут быть последствия.

Наоми несколько секунд помолчала, подбирая слова.

– Инспектор Пелхэм, насколько я понимаю, у вас есть своя собственная жизнь. Сегодня вы закончите работу и вернетесь домой, в эту свою собственную, отдельную от нас жизнь. Так вот, до того момента, пока мне не вернут моих детей целыми и невредимыми, у меня своей собственной, отдельной жизни нет. И у моего мужа тоже. Теперь вам ясно?

110

В комнате стоял тот особый, нежилой дух, какой всегда бывает в помещениях, где нет постоянного хозяина. Видимо, стены недавно перекрашивали, потому что запах краски выветрился не до конца.