Убийственные болоньезе

Только бы не наркотики! Ко всему, что связано с наркотиками, столичные власти проявляют нетерпимость, взятка, нарушения правил движения, даже дебоширство в каком-нибудь клубе – для Браско это сущая ерунда!

– Мы говорили о погоде, – попытался отшутиться Браско.

– Господин Браско, мы серьезные люди, – сказал, как пригрозил, правый.

– Скажите, какие темы вас интересуют, – попросил огорошенный таким напором Браско, – и я скажу, говорили ли мы об этом с господином Ризио!

– Не пытался ли господин Ризио занять у вас денег? – миролюбиво спросил левый близнец.

– Я никому не даю взаймы, – категорично ответил Браско, но сердце сжало ужасное предчувствие.

– Но попытка была предпринята? – опять вступил грозный правый.

Браско лихорадочно соображал, не понатыканы ли жучки в его кабинете и откуда им известно, что Джованни просил о кредите?

– Да, но я ответил отказом, – поспешил сказать полуправду Браско.

– Объяснил ли господин Ризио, зачем ему нужны деньги? – нежно обратился к покрывающемуся испариной Браско левый близнец.

– Нет, он сказал, что это важно и только, – с надеждой на скорое избавление от этого допроса, повернулся к нему Браско.

– Господин Браско, нет нужды напоминать вам, что нас интересует правда и только правда, – правый смотрел на Браско, и старому итальянцу казалось, что он видит его насквозь, знает всю правду и сейчас играется с ним как кошка с мышкой.

– Madonna mia! – вскричал потерявшийся от безнадежности Браско. – Вы что, уличаете меня во лжи?!

– Нет, но ваше сотрудничество с нами принесет пользу не только нам, но и вам, – обласкал его левый.

– Каким же образом, позвольте узнать? – спросил оседающий в кресле итальянец.

– Ваш ресторан останется, как вы выражаетесь, островком культуры, а не притоном контрабандистов и наркоторговцев! – ехидно заметил первый и всезнающе оскалился в жуткой улыбке.

– Мне очень жаль, дорогой друг, но, похоже, что вы не владеете ситуацией, – пожалел его левый.

– Не владеет?! С чьего благословения в этом шалмане совершаются сделки?

Итальянская мафия развернула свою деятельность в самом сердце России, – голосом телевизионного комментатора закончил свою обличительную речь правый.

Все, чего так боялся Браско, ради чего пошел на преступление – свершалось!

Потеря безупречной репутации, запятнанное славное имя рода Браско! Слухи разойдутся волнами – и на родине и далеко за ее пределами, где есть итальянские диаспоры, будут говорить о позоре Браско!

Сердце старика ухнуло, в глазах его побелело, будто он увидел саван девы с пустыми глазницами и остро отточенной косой, нестерпимой болью сжала она костлявой рукой больное упавшее сердце, свела судорогой горло, не позволив сказать последнее слово. Только и смог просипеть Браско:

– Не я…

Кулем он осел в своем кожаном кресле, испустив последний дух, пока близнецы удивленно посмотрели друг на друга, синхронно сорвались с кресел, обогнув огромный стол, стали трясти старика за грудки и рвать на нем галстук и рубашку.

Поздно. Ни звонки в скорую, ни искусственное дыхание рот в рот, проделанное милосердным левым не помогло бедному итальянцу. Душа его отлетела и смотрела с высоты на эту суматоху, на побледневший персонал, пожалевший не только своего хозяина, но и себя, ведь придется искать новую работу.

– Чего это старикан дал дуба? – спросил правый, когда дюжие медбратья унесли на носилках еще не остывший труп ресторатора.

– Сердчишко у него слабое было, доктор со "скорой" сказал, – скорбно ответил левый.

– Чего-то очень боялся старый перец Браско, – постукивая пальцами по столу, заметил правый.

– Я тоже так думаю. В таких случаях, "они", – выделил левый, имея в виду иностранцев имеющих дело с их управлением, – всегда приглашают адвокатов, а этот решил не дать нам повода усомниться в его благих намерениях, за что и пострадал.

– А вот невинно ли или нет пострадал господин Браско, нам с тобой Леха, придется доказать, – стукнул кулаком по столу правый. – Землицу рыть придется, а если ничего не нароем, дадут нам с тобой по шапке.

– За что? – лениво спросил Леха.

– За жесть, – усмехнулся правый. – Довели гражданина итальянской республики до кондрашки. Превысили, так сказать…

– Так мы его пальцем не тронули! – возмутился Леха.

– Вот если мы с тобой докажем, что не зря старика поприжали, – уже забарабанил пальцами правый, – тогда мы герои, а если нет – снимай штаны.

– Хорош глумиться, Колян, дело говори, – наклонился к нему Леха.

– Дело так дело, – обрадовался Колян. – Вызываем бригаду, разбиваем богадельню на сектора, и чтобы муха не пролетела. Персонал беру на себя.

– Не переусердствуй, нам одного трупа хватит, – пожелал ему Леха, в принципе одобряя план товарища.

– Не бзди.

– Грубо, Колян, но по существу. Обещаю, не буду.

Когда прибыла следственная бригада, Николай Амбросимов уже вел допросы персонала, для чего согнал всех на кухню и приставил "бойца", следить, что бы не было разговоров между официантами, поварами и разнорабочими. Вызывая по одному, он дотошно расспрашивал о связях господина Браско, его знакомствах и особенно интересовался Джованни Ризио.