Убийство

Здесь было не самое подходящее место для криков, поскольку эхо снова и снова возвращало слова к своему истоку. Дженни испугали слезливые нотки в голосе подруги. Та никогда не плакала, но сейчас была на храни отчаяния.

— Отчаяние, — вдруг прошептала Дженни. Она обняла Ди и взяла ее руку. — Ты понимаешь, что он пытается сделать? «Туннель любви и отчаяния» — и он хочет, чтобы ты отчаялась. Чтобы мы бросили все, прекратили бороться.

— Ей и следует все бросить, — согласился Джулиан. Он задыхался, его странные дикие глаза блестели больше обычного. — Одни разговоры. Пустая болтовня. Она ходит с напыщенным видом, играет мускулами, говоря: «Смотрите на меня». Но за этим ничего нет.

Дженни о чем-то задумалась, потом наклонилась к Ди, ее пальцы крепче сжали руку подруга:

— Я сама себе хозяйка.

Ди повернула голову, как испуганная птица.

— Я сама себе хозяйка, — настойчиво повторяла Дженни. — Давай, Ди. Ты сказала это, и это правильно. Он ничего не может тебе сделать. Он не имеет значения. Ты сама себе хозяйка.

Она почувствовала, как Ди вздохнула.

— Она черпает свою философию в фильмах о кунг-фу. — не унимался Джулиан, — Думает, что печенье, внутри которого бумажки с предсказаниями, — великая литература.

— Я сама себе хозяйка! — сказала Ди.

— Это правда. — У Дженни заболело горло. Она продолжала держать Ди за руку.

Ди изогнула шею, как черный лебедь, чтобы взглянуть на Дженни. Дженни заметила следы слез на ее смуглой коже, отражавшей сине-красный свет.

— Я сама себе хозяйка, — отчеканила она.

На задней скамье послышалось движение.

— Еще и умная, — добавила Одри, изумляя Дженни. — И отважная. Она совершила много смелых поступков после того, как я поранилась. Она не хотела причинять мне боль, я никогда и не думала, что она желала этого.

Ди обернулась и бросила на Одри благодарный взгляд, ее плечи расправились. Рядом с ними опять сидела гордая Нефертити.

— Учеба и книги еще не все, — бросил Майкл, удивляя Дженни еще больше.

— Я думаю, что для тебя — это все, — парировал Джулиан.

Теперь он смотрел на Майкла.

Майкл, казалось, сжался под его взглядом.

— Именно ты читаешь о том, что боишься совершить.

— Нет, это не так, — возразил Майкл, что стало еще одним сюрпризом для Дженни.

Она ж не думала, что Майкл станет защищаться.

— Ты ничтожество. Смешной толстый мальчишка, над которым все потешаются. Ты посмешище.

— Нет, это не так, — упрямо повторил Майкл.

Дженни была восхищена. Майкл держался — может, потому, что над ним действительно насмехались и издевались в школе. Все это он слышал и раньше.

Но лицо Джулиана было как никогда уверенным — и еще более жестким. На нем заиграла улыбка, от которой у Дженни похолодели руки.

— Не будем вспоминать о маленьких «ритуалах», которые ты выполнял в детстве, — сказал он Майклу, — Ну, например, как ты рвал на крошечные одинаковые кусочки туалетную бумагу.

Грудь Майкла поднималась и опускалась. Дженни открыла рот, оскорбленная, но Джулиан продолжал:

— Покончим с преследованиями. Спроси у своей подружки, не называла ли она тебя за глаза толстым коротышкой.

Майкл повернулся к Одри. Дженни увидела, что линия его защиты разорвана, смятение отразилось на лице; вид «неготового к общению» человека, Майкл был готов расплакаться.

— Ты так говорила?

Одри казалась бледной в свете сине-красных огней, только ее помада ослепительно блестела, Девушка, казалось, вот-вот заплачет.

— Ты так говорила?

— Конечно, говорила, — ответил вместо нее Джулиан. — Она много чего говорила. О том, что парень ее мечты шести футов ростом, блондин, занимающийся серфингом. О том, что она сблизилась с тобой, просто чтобы убить время, пока не найдет кого-нибудь получше.

Майкл смотрел на Одри.

— Ты это говорила? — повторил он, и в его голосе прозвучала самая отчаянная мольба.

Дженни хотелось, чтобы Одри ответила «нет». Одри оглянулась, посмотрела на Майкла — это были долгие секунды, — затем произнесла:

— Да.

Майкл отвернулся.

— Потому что ты был рожден для насмешек, — подхватил Джулиан. — Ты не хочешь посмеяться сейчас?

— Ты, ублюдок, заткнись! — в бешенстве закричала Дженни.

Она была раздосадована своим бессилием: она могла бы помочь Ди, но не Майклу. Только не в этом.

— Я говорил тебе в самом начале об игре, — гнул свою линию Джулиан. — Открываются желания. Выдаются секреты. Неужели ты не помнишь?

Одри не слушала, она смотрела только на Майкла.

— Я действительно говорила так, — зло проговорила она. — Очень давно.

— Тем не менее ты говорила это, — грустно сказал Майкл, не поворачиваясь.

— Я говорила это раньше, Майкл. Пока ты не доказал мне, что внешний вид — это не самое важное. Прежде, чем поняла, что люблю тебя. — Она разрыдалась.

Майкл повернулся вполоборота. Его темные глаза были широко раскрыты.

— Ну, послушай, не плачь. Все нормально.

— Все ненормально, — вспылила Одри. — Майкл, ты идиот!

— Именно это он и сказал, — пробормотал Майкл.

Одри начала трясти его за плечи, повернув к себе.