Убийство чёрными буквами

— Ты не в счет. В классификации ты один представляешь раздел. «Надежный» — неподходящее слово. Что я хотела сказать? Верный, постоянный, любящий. Думаю, это то, что нужно. Любящий — не себя, как большинство этих начинающих. Ты тоже что-то любишь, Боб, но я так и не могла понять, что именно. Разве что эту твою яхту? Брюс любил меня. Любил весь мир, но включая меня.

— Его можно было назвать нежным, — согласился Кинтайр. — В то же время он был мужчиной. За те годы, что мы знакомы, мы несколько раз отправлялись в трудные походы; потом, когда я заинтересовал его дзюдо, у него получалось очень хорошо. Во время этих развлечений ему не раз доставалось. Но он никогда не показывал, что ему больно.

— Наверно, ты считаешь это добродетелью, — сказала она.

* * *

Они остановились в холмах, города Восточного залива под ними как звездная галактика, а Сан-Франциско — целая вселенная в темноте. Кинтайр, смутно встревоженный, подумал, почему он сюда приехал.

— Что ты собираешься делать? — спросила она его.

— Я? Следующие несколько дней, ты имеешь в виду? О, заканчивать незаконченное в университете. Позвонить семье, очень давно никого из родственников не видел. А ты?

— Продолжу жить. Что еще остается?

— Не знаю, — беспомощно ответил он.

Она повернулась к нему и вцепилась пальцами в его пальто.

— Боб, не отвози меня домой, — прошептала она. — Не сегодня. Не оставляй меня одну.

— Что? Но…

— Знаю, знаю. Ты боишься, что я затяну тебя, тщеславный бабуин. Ради бога, позволь мне сегодня переночевать у тебя. Я не притронусь к волоску на твоей ханжеской голове, но не оставляй меня одну!

И впервые с того момента, как он к ней пришел, она заплакала.

* * *

Его разбудил телефон. Он повернулся, еще не придя в себя. Рядом спала женщина в его пижаме. Где он ее подобрал? Минутку. Марджери!

Она спала как ребенок, свернувшись клубком. Бледный утренний свет коснулся следов высохших слез у нее на щеке. Кинтайр помнил, как она цеплялась за него. Больше ничего не произошло, она могла быть его испуганной, детской…. Нет! Он изгнал эту мысль еще до того, как она сформировалась. Скажем только, что в эту ночь она была его другом и никем больше.

Он пошел на кухню, что ответить на звонок, не разбудив ее.

— Алло, — сказал он.

— Доктор Кинтайр? Говорит Моффет.

— О… да, из полиции. В чем дело?

— Не знаете ли, что стало с мисс Марджери Таун? Ее нет дома.

В голосе отчетливо звучало это-не-мое-дело-но-мне-нужна-помощь. Увидел ее машину у его дома?

— Если это срочно, я могу ее найти, — осторожно сказал Кинтайр, потому что теперь его очередь это-не-дело-Моффата. — А в чем дело?

— Кража со взломом.

— Что?

— Сосед ночью слышал шум в ее квартире. Несколько часов пытался до нее дозвониться, наконец позвонил нам. Наш человек поднялся по пожарной лестнице и прошел через разбитое окно. Таким путем прошел вор. В квартире все перевернуто.

— Не может быть!

— Может, сэр. Украшения и ценные вещи лежат на видных местах. Они как будто не тронуты. Вероятно, вор искал что-то еще. Не знаете ли, что это могло быть?

3

Кинтайр вернулся домой около полудня. Джеральд Клейтон по телефону пригласил его на ланч. Кинтайр с готовностью согласился. У него есть свою гордость, но все же не настолько, чтобы не позволить миллионеру заплатить за хорошую еду.

Отель «Фэйрхилл» расположен в шикарном районе у основания холмов, коричневой стеной ограждающих Восточный залив. Кинтайр припарковал свою подержанную машину среди огромных «кадиллаков» и «плимутов» и прошел в вестибюль.

Клейтон встал с кресла.

— Здравствуйте, Боб. — Пожал руку и пошел к лифту. — Я решил, что лучше поесть наверху. Но если хотите до ланча выпить…

— Нет, спасибо. Может, бутылку пива за едой. А в чем причина всего этого?

— Нам нужно поговорить. Не очень срочно, но в следующие дни я буду занят в Городе. — Клейтон взял Кинтайра за руку. — И мне не хотелось есть одному.

Ему пятьдесят, у него все еще широкая грудь и прямая спина, а сшитый на заказ костюм очень старательно скрывает начинающий формироваться животик. Поседевшие рыжеватые волосы, зачесанные назад, покрывают узкую голову; нос и подбородок выступают на сильном, мускулистом лицо, которое когда-то должно было быть красивым. Глубоко посаженные глаза голубые, никаких очков. Он нравился Кинтайру, иногда Кинтайр его жалел и часто старался представить себе, о чем думает этот человек.

— Я слышал о молодом Ломбарди, — сказал Клейтон в лифте. — Ужасно.

— Полиция и у вас побывала?

Кинтайр заговорил резко: ему не нужны эмоциональные сцены.

— Было одно интервью. Их не интересовало мое алиби. Какое разочарование! Алиби у меня отличное. Свидетели каждого часа бодрствования. Я приехал в Беркли примерно в полдень в субботу, у меня было совещание с менеджером местного автомобильного агентства, потом я был в театре, представление кончилось поздно. В воскресенье церковь, потом я играл в гольф, вечером мы выпивали, а в понедельник я уехал в Город и весь день провел в своем офисе.

Лифт остановился. Они вышли и прошли по длинному коридору. Немного удивленный и раздраженный, Кинтайр сказал:

— Вы слишком много оправдываетесь.