Убийство Джанни Версаче

В скором времени кичливый замес из светских забав и растущих продаж вывел Дом Версаче на автоматический режим раскрутки: нескончаемый круглосуточный поток новостей и модных видеороликов с узким кругом знакомых персонажей. Среди них младшая сестра Версаче Донателла, стальная женщина и креативный директор компании, единомышленник и муза с гривой платиновых волос, ежевечерняя гостья дискотек; ее муж-американец Пол Бек, отвечающий за рекламу бренда Versace и, по слухам (официально опровергнутым семьей Версаче в Vanity Fair), бывший любовник Джанни, сидящий по большей части дома с детьми Аллегрой и Даниэлем; Санто Версаче, гендиректор компании, бывший бухгалтер, державшийся в тени до 1997 года, когда в апелляционном суде сумел добиться отмены приговора к тюремному сроку за взятку чиновникам налоговых органов; симпатичный давний спутник жизни Версаче по имени Антонио Д’Амико; родители модельера, являвшиеся в его скромном детстве, если верить приукрашенным интервью, мелкими торговцами кухонной утварью в родном Реджо-ди-Калабрия, городе на самом мыске сапога Апеннинского полуострова. Стремительный карьерный взлет в Милане, в возрасте двадцати пяти лет, отправил Джанни Версаче в нескончаемое мировое турне с показами мод под рок-музыку, покупками антиквариата, редкостных бесценных произведений этрусского искусства и заоблачных резиденций, а также с множеством взаимовыгодных отношений с ключевыми фигурами современности. «К моменту смерти, — писала о Версаче колумнистка New York Times Холли Брубах, — он был известен уже намного больше в качестве владельца компании, чем в качестве модельера».

Дженис Дикинсон, бывшая супермодель и подруга Сильвестра Сталлоне, описывала в показанном по британскому телевидению документальном фильме, как Версаче обхаживал знаменитого актера: «Когда я жила у Сталлоне, Версаче высылал ему китайский фарфор ящиками, весь дом завалил дорогими подушками и текстилем для мебели, а все сундуки и шкафы были забиты подаренной им одеждой. То есть на многие и многие тысячи долларов одежды для Сильвестра — вот как он Слая обхаживал». Вскоре Сталлоне уже позировал в паре с Клаудией Шиффер на обложке немецкого глянцевого журнала по случаю запуска Версаче линии товаров для дома. Оба там были обнаженными, если не считать тарелок Versace, прикрывавших интимные места. «В качестве ответной любезности, — продолжает Дикинсон, — Слай согласился позировать ню вместе с Клаудией Шиффер для рекламного фото. Так что, надо полагать, я теперь знаю разовую расценку Слая на прилюдное раздевание — полные шкафы шмотья и полные кладовые фарфора. То есть обхаживал он его по-крупному».

Не остался незамеченным в модной индустрии и предпринятый Версаче в Европе, где это вполне сошло ему с рук, ловкий ход: благодаря щедрой оплате услуг ведущих фотографов и обозревателей гламурных журналов они с сестрой и их продукцией засверкали по обложкам и редакционным статьям, перекочевав туда с рекламных вкладок. Логика рассуждений Версаче была проста: если его постоянно видят на глянцевых страницах — то на светской тусовке с Элтоном Джоном или Стингом, то примеривающим на Элизабет Херли очередное черное платье, которыми она знаменита, то колдующим над восстановительным ремонтом имиджа Кортни Лав, не знающей уже, как и чем скрыть целлюлит, — то и воздыхающая о славе молодая поросль гламурной молодежи будет не глядя съедать всё, на чем проставлено имя Версаче.