Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории

– Да не будет же впредь от тебя плода вовек! – сердито бросает он дереву.

Ученики обращают внимание на этот приступ раздражения, для Иисуса совсем не характерный.

Но это только начало.

Снова вся группа идет в Иерусалим и направляется прямиком в Храм. Три года прошло с тех пор, как Иисус опрокинул столы менял; сегодня он намерен сделать это еще раз. Только теперь при нем нет бича, и он – вовсе не «неизвестный из Галилеи». Первый случай не прошел совсем незамеченным, однако и не произвел особого волнения, раз почти сразу после этого Иисус начал учить народ в храмовом дворе.

Теперь все иначе. Ставки куда выше. Иисус из Назарета – знаменитость. Повсюду за ним ходит толпа. За каждым его движением следят, и фарисеи ждут, когда же он допустит какую-нибудь роковую оплошность, которая позволит возбудить против него мнение народа. Разумнее всего было бы сейчас избегать споров и столкновений, вести себя так мирно, как только возможно, – как на всех предыдущих Пасхах. Что может быть глупее, чем в такой ситуации бросить кому-то вызов?

Но эти соображения не беспокоят Иисуса. Без предупреждения он опрокидывает ближайший стол, и монеты разлетаются по земле. И следующий стол. И еще. И еще. Сегодня здесь не продают коров и овец, но Иисус отпускает из клеток жертвенных голу-бей и переворачивает скамьи людей, торговавших ими. Затем отгоняет тех, кто толпился вокруг столов в надежде что-нибудь купить или продать. Иисус в гневе, но не в ярости. Он действует спокойно и целеустремленно, и каждое его движение показывает, что он не боится ни солдат, ни стражи.

Столкновение окончено: Иисус стоит посреди хаоса, среди перевернутых столов и блестящих на земле монет. Голуби описывают вокруг него круг и садятся на землю.

– Осанна! – восклицает какой-то зритель.

– В Писании сказано… – звучно говорит Иисус.

Вокруг толпятся люди: среди них – менялы и продавцы голубей, разъяренные своими потерями. И простые люди с детьми, такие же, как когда-то Мария и Иосиф с маленьким Иисусом. Многие в толпе – последователи Назареянина.

– …сказано: «Дом Мой домом молитвы наречется», – Иисус цитирует Исайю, пророка, предвидевшего столь многое о жизни Назареянина. – А вы сделали его «вертепом разбойников»!

«Вертеп разбойников» – цитата из Иеремии, пророка, которому угрожали смертью за то, что он предсказывал падение Храма.

Храмовая стража застыла на месте. Стражники понимают: если схватить Иисуса сейчас, это будет полностью оправданно. Он совершил бесчинство, посягнул на чужую собственность, да еще и назвал Храм «своим домом» – как будто он Бог!

Но даже беглый взгляд на толпу показывает, что этого делать не стоит. Люди не боятся Иисуса – они за него горой. Только что он сделал то, что хотелось сделать им самим всякий раз, когда они стояли в этой длинной очереди на обмен денег и беспомощно смотрели, как бесчестные дельцы отхватывают солидный кус от их состояния.

Даже маленькие дети приветствуют Иисуса.

– Осанна Сыну Давидову! – громко кричит какой-то мальчик.

И другой ребенок подхватывает лозунг, словно это игра. Скоро кто-то из толпы начинает прямо здесь, в Храме, молить об исцелении. Фарисеи, как всегда, стоят в стороне и наблюдают.

– Слышишь, что кричат эти дети? – с негодованием спрашивают Иисуса первосвященники и книжники.

Первосвященники присоединились к толпе; на их лицах беспокойство. О каждом слове и движении Иисуса они позднее донесут Кайафе и, может быть, даже Анне, могущественному бывшему первосвященнику и тестю Кайафы. Анна хоть и стар, но хитроумен не менее своего зятя и до сих пор пользуется большим влиянием.

– Осанна! Осанна! – разносятся по двору Храма звонкие детские голоса.

– Слышишь ли, что они говорят? – повторяют первосвященники.

– «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу», – отвечает Иисус, цитируя псалом Давидов.

Религиозным вождям этот псалом прекрасно известен. Это мольба к Богу услышать хвалы, возносимые детьми, восстать и разбить силы тьмы, окружившие псалмопевца.

Если фарисеи верно понимают цитату, Иисус сравнил их с силами тьмы!

Но и сейчас они не приказывают схватить его. И не останавливают, когда он вместе с учениками уходит из Храма.

Солнце уже садится, на склоне Масличной горы загораются первые огоньки вечерних костров. Иисус и ученики снова отправляются в долгий путь назад, в Вифанию. Пока Иисус свободен.

Но это ненадолго.

* * *

Шестьсот лет назад, когда Иеремия произнес пророчество о разрушении Храма, его наказали, сбросив в пересохший колодец, и там, по пояс в грязи, оставили умирать.

Через тридцать два года разрушение Храма предскажет еще один человек, крестьянин по имени Иисус бен Анания. Поначалу его объявят сумасшедшим, однако пощадят по приказу римского прокуратора – но лишь после жестокого бичевания[65].

Но у Иисуса положение иное. Он – не одинокий пророк, а революционер с группой учеников и все растущей армией последователей. Он не просто предсказал, что Храм когда-нибудь падет, а совершил открытый акт агрессии против храмового бизнеса и храмовых порядков. Иисус четко и ясно противопоставил себя иудейским религиозным лидерам.