Убийство из-за книги (сборник)

– Вы не против показать мне точное место? Где проехал Кийс, и где стояли вы.

– Еще как против, но вынужден исполнять приказы начальства.

Будь Хефферэн вежливым человеком, он спешился бы и повел лошадь в поводу. Однако, не испытывая ко мне ни малейшей симпатии, он поступил иначе. Не сходя со своего гнедого, он направился к парку, предоставив мне поспевать за ними на своих двоих; мало того, должно быть, этот тип шепнул своему скакуну, что им негоже опаздывать. В жизни не видел, чтобы конь шагал так быстро. Похоже, коп мечтал потерять меня из виду и впоследствии свалить всю вину на меня, но я припустил за ним изо всех сил, как заправский спортсмен, а потому, когда Хефферэн остановился на гребне невысокого холма, отстал не более чем на тридцать шагов. Справа внизу на склоне росло множество деревьев, больших и маленьких; слева я заметил заросли какого-то кустарника; но посередине открывался отличный вид на довольно протяженный участок дорожки для верховой езды. Дорожка эта бежала почти под прямым углом до ближайшего поворота, который находился не более чем в сотне ярдов от нас.

Коп и теперь не пожелал сойти с коня. Если хотите продемонстрировать свое превосходство над собеседником, нет ничего лучше, чем говорить с ним, восседая на лошади.

Продолжая разговор, я постарался не показывать, что успел запыхаться.

– Значит, вы стояли здесь?

– Прямо тут.

– А он ехал себе на север.

– Точно, – показал рукой коп. – В том направлении.

– Стало быть, вы его видели. Но видел ли он вас?

– Да. Он поднял свой хлыст, и я помахал в ответ. Мы часто так делали.

– Но он не остановился, не посмотрел прямо на вас?

– Ни прямо, ни косо. Человек совершал прогулку верхом. Слушай, братец, – по тону полисмена я догадался, что беседа наша близка к завершению. – Меня один раз уже допрашивали ребята из убойного отдела. Хочешь знать, точно ли это был Кийс? Да, это был он. На своем собственном коне. В собственных ярко-желтых бриджах, каких ни у кого больше нет, в своем синем жакете и с черным котелком на затылке. И посадка у него особая: плечи сгорблены, стремена спущены. Это точно был Кийс.

– Понятно. Можно похлопать вашу лошадку по крупу?

– Нет.

– Тогда не стану. Однако от души надеюсь, что однажды мне выпадет шанс потрепать за шкирку лично вас. Когда нынче вечером я буду ужинать с инспектором, непременно замолвлю за вас словечко, правда не скажу какое.

Я зашагал прочь из парка и по Шестьдесят шестой улице вышел на Бродвей, где нашел аптеку с телефонной будкой, протиснулся к табурету и набрал свой излюбленный номер. Ответил мне Орри Кетер. Ну и ну, подумал я, он все еще там и, похоже, расположился за моим столом: очевидно, выданные Вульфом инструкции оказались неслыханно сложны. Я попросил позвать к телефону самого Вульфа и получил желаемое.

– Да, Арчи?

– Звоню, как и было задумано. Этот Хефферэн оказался гудвиноненавистником, но я проглотил обиду, наступив на горло собственной гордости. Итак, он готов поклясться в суде, что в то утро видел Кийса в том самом месте и в то самое время, какие указаны в протоколах. Полагаю, так оно на самом деле и было, но хороший адвокат расстреляет его в упор своими «если» и «но».

– Почему ты так решил? Мистер Хефферэн путается в показаниях?

– Никоим образом. Он свято уверен в том, что видел. Но видел-то он издалека.

– Повтори в точности, что он тебе говорил.

За годы практики я достиг определенного уровня мастерства, позволяющего без всяких заметок воспроизвести двухчасовой разговор практически слово в слово, и мне не составило труда пересказать близко к тексту ту короткую беседу, которая состоялась только что. Когда я закончил, Вульф лишь промямлил в ответ:

– Ах, вот как.

Затем наступила тишина.

Я ждал две минуты, прежде чем вежливо попросил:

– Пожалуйста, велите Орри убрать ноги с моего стола.

Еще минуту спустя голос Вульфа раздался вновь:

– Мистер Поул снова звонил, уже дважды, из офиса Кийса. Законченный болван. Отправляйся туда и повидай его. Адрес…

– Адрес я знаю. Какова цель нашего с Поулом свидания?

– Скажи, пусть не звонит больше. Я хочу, чтобы это прекратилось.

– Ясно. Я перережу телефонный провод. А что мне делать потом?

– Позвони снова, и мы решим.

В трубке громко щелкнуло. Я выбрался из кабинки и некоторое время стоял, бормоча что-то себе под нос, пока не заметил, что несколько девушек, примостившихся на табуретах возле фонтанчика с питьевой водой, – и особенно одна из них, с голубыми глазами и ямочками на щеках, – пялятся на меня совершенно бесцеремонным образом. Указав на нее пальцем, я сказал:

– Встречаемся в баре «У Тиффани» ровно в два часа. – И вышел из аптеки.

Поскольку мне все равно не удалось бы припарковаться поблизости от перекрестка Сорок седьмой улицы и Мэдисон-авеню, я решил оставить свою машину там, где она есть, и поймал такси.

Глава девятая