Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Доля рантье в доходах не является необходимыми издержками производства. Она делает экономику менее конкурентоспособной. Вместо промышленного капитализма по представлениям классических реформаторов, которые надеялись освободить экономику от извлекающих ренту элит, этот способ рантье — эксплуатации представляет собой откат к привилегиям элит феодального типа: взиманию хищнических цен за основные нужды. Именно это Хайман Мински назвал «капитализмом менеджеров денег», который направляет сбережения и кредиты на обслуживание «Одного Процента» извлекающими способами и толкает растущую долю населения к жёсткой экономии и отрицательному капиталу.

Сегодняшние банкиры и держатели облигаций лишают владельцев собственности способами, которые не предугадывались столетие назад, когда элиты опасались, что эту роль может сыграть социализм. В то время финансовый сектор казался самой сильной опорой неприкосновенности собственности, хотя бы потому, что для получения кредита требовался надёжный залог. Но кредиторы, орудующие правами выкупа, всегда угрожали лишить задолжавших владельцев собственности.

Таким образом, наибольшей угрозой более равномерному распределению доходов, экономической эффективности и повышению уровня жизни оказываются не финансовый капитализм и не социализм. Семьи подталкивали, принуждали и заманивали в долговое беличье колесо, чтобы отдавать всё растущую дань за то, что, по их мнению, является экономической независимостью во владении домом. Банковские ипотечные кредиты к 2012 году составили 60 процентов от общей стоимости жилья в США. Поскольку после 2008 года рыночные цены упали, а долги остались прежними, доля домов, фактически принадлежавших американским домовладельцам, упала ниже 40 процентов. Эта цена означает долговое рабство на длительный срок, как и стоимость получения образования в наши дни.

 

Финансовая легенда для обращения вспять классических налоговых и экономических реформ

 

В соответствии с классической политической экономией и социализмом (по крайней мере, такого типа, который представлялся после европейских революций 1848 года) государства должны были получать рентный доход от земли и природных ресурсов. Вместо этого современный финансовый сектор приватизирует эти ренты для себя и своих клиентов. В связи с этим извлечением ренты, суть долгового рабства состоит в выкачивании располагаемого личного дохода, что принуждает покупателей жилья, студентов и потребителей выплачивать весь свой чистый доход сверх прожиточного минимума в виде процентов. Для большинства покупателей жилья рыночные равновесные цены устанавливаются в точке, в которой обслуживание долга поглощает полную стоимость аренды участка земли. Это явление отражает степень, в которой основная политическая цель классической экономической доктрины была бы повёрнута вспять и будет обречена на забвение, если финансовый сектор добьётся своего.

Подобная хищническая финансовая динамика захватила промышленность. Как описано в Главе 8, кредиторы финансируют корпоративных рейдеров, которые выплачивают прибыль в виде процентов и сокращают капитальные вложения, чтобы использовать прибыль просто для обратного выкупа акций и быстрых выплат дивидендов для поднятия их цены. Таким образом, финансовый краткосрочный подход является противоположностью индустриального перспективного планирования и формирования материального капитала.

Банкиры описывают свое извлечение обслуживания долга как необходимые издержки производства, как будто экономика не будет работать без их услуг по распределению ресурсов, чтобы решать, кто лучше должен получить кредит. На самом деле, банки навязывают долги любому, у кого есть собственность, чтобы заложить её для обеспечения кредита или получить право конфискации имущества. Бизнес—план банков состоит в том, чтобы максимизировать финансовые претензии на средства производства до предела, при котором проценты поглощают общий располагаемый доход, и оставить должникам реальную работу в экономике.

Прокредиторская идеология изображает займы и кредиты как обогащающие заёмщиков вместе с кредиторами в честной сделке, которая выгодна всем. Заёмщики соглашаются с финансиализацией недвижимости до тех пор, пока считают, что покупка домов (или учёных степеней) в кредит может сделать их богатыми. Они готовы подчиниться жёсткой экономии, если считают, что это необходимый промежуточный эпизод для возобновления экономического прогресса. Реальность же такова, что заёмщики всё глубже погружаются в долги, увеличивая дефицит государственного бюджета и приводя к тому, что Один Процент требует сократить социальные услуги, начиная с пенсий и программ социального обеспечения.