Убийство — мой бизнес

— Откуда тебе знать. Ты же сам говоришь, что баллистическая экспертиза ничего не даст из-за того, как она расплющилась. А это единственный способ доказать, что ею стреляли из моего револьвера, разве не так?

— Даже если б она не превратилась в такой гриб, — хмыкнул Шейн, — экспертиза все равно была бы бессильна, потому что ствол обрезан так коротко, что не хватает нарезки. Однако ничего не стоит доказать, что пуля того же калибра, и любой эксперт подтвердит, что она была надпилена точно так же, как пули в твоем револьвере. Было всего три выстрела, Кармела. И все три пули вылетели из твоего ствола. Бога ради, Кармела, — жестким голосом продолжал он, — не прячь голову в песок, как страус. Это убийство. И тебя это будет мучить, как и любого другого, если ты не скажешь правду. Кто стрелял из твоего револьвера первый раз, если ты не стреляла?

Она вызывающе покачала головой:

— Никто. Он был в моей сумочке, когда раздался первый выстрел.

— Брось ты эти россказни, — вспылил Шейн. — Все факты против тебя. Ты избежишь наказания, если признаешься, что убила его. Кокрейн был мерзавцем. Это он соблазнил тебя поехать в этот грязный притон «Папа Тонто». Любой суд присяжных охотно признает, что у тебя были все основания прикончить его.

— Но я не убивала его, — в отчаянии закричала Кармела.

— Ну хорошо. В таком случае ты лжешь, покрывая того, кто убил, — холодно произнес Шейн. — Это единственное, что соответствует фактам.

— Мне нужен адвокат, — вдруг выпалила Кармела. — Ты сам сказал, что я могу не отвечать на вопросы, не посоветовавшись с адвокатом.

Шейн хмуро кивнул:

— У тебя есть ночь, чтобы все обдумать. — Он бросил взгляд на Родригеса. — Я полагаю, вы ее задержите.

Капитан красноречиво вскинул руки:

— Как вам будет угодно. С такими фактами на руках что мне остается делать.

— Пока ты поразмыслишь в камере, — сухо сказал Шейн Кармеле, — я поищу Ланса Бейлиса. Это не первое убийство, Кармела, а третье.

Кармела встала с гордо поднятой головой:

— Я готова, капитан.

Тот вскочил со своего места и открыл перед ней дверь. Через несколько минут он вернулся и со вздохом уселся на прежнее место.

— У вас есть какие-нибудь предположения, Шейн?

— Ни малейших. Единственное, в чем я уверен, — это что все три убийства каким-то образом связаны. — Шейн обвел кабинет хмурым взглядом. — Не нашли еще Маркиту и ее солдат?

— Маркиту сейчас привезут на допрос. Ее спутников с ней не было. Девушку арестовали несколько минут назад в ее комнате неподалеку от «Папа Тонто».

Шейн описал Родригесу Ланса Бейлиса.

— Вам стоило бы отправиться на его поиски. Не могу сказать, какова его роль в этом деле, но не исключено, что ему понадобится алиби на момент убийства.

— Он… возлюбленный мисс Таун?

— Был. Давным-давно. — Шейн смущенно взъерошил свою рыжую шевелюру. — Он единственный из впутанных в эту историю, кого Кармела стала бы покрывать.

— По вашему мнению, этот человек мог воспользоваться ее револьвером?

— Это было бы слишком просто, чтобы удовлетворить меня, — признался Шейн. — Бейлис когда-то очень любил Кармелу и до мозга костей ненавидел Кокрейна. Если он был сегодня в аллее, все так и могло произойти. Могу себе представить, как он нападает на Кокрейна, делает из него котлету, а Кармела открывает свою сумочку, дает ему револьвер и затем помогает скрыться. Либо он выхватывает его и нажимает на спусковой крючок, либо она… — Он покачал головой, глядя на тупорылый револьвер. — Не мешает проверить отпечатки пальцев на нем.

— Я держал его за предохранитель, — заверил его Родригес. — Если хотите провести экспертизу в ваших лабораториях, буду только рад.

— Отлично, — кивнул Шейн. — Перезарядите как было. Эту пулю я тоже возьму с собой, если хотите.

— Ради Бога. — Родригес тщательно вставил в нужные гнезда гильзы и оставшиеся патроны. — У нас в Хуаресе нет современной лаборатории.

Вошел полицейский с вещами Кокрейна, бывшими при нем. Там были: кольцо для ключей и немного мелочи, кожаный бумажник и телеграмма в желтом конверте. В бумажнике были визитки и 67 долларов бумажками. Телеграмма пришла в этот день из Мехико. Текст ее был следующий:

«Законное право владения Плата Азуль перешло сеньоре Телгукадо по смерти супруга под опеку пожизненно с последующей передачей законным наследникам.

Агвидо Валверде»

.

Оба склонились над телеграммой, когда в кабинет ввели Маркиту Моралес. Она смыла почти всю косметику с лица, а черное платьице сменила на блузку и шерстяную юбку. Выглядела она совсем юной и напуганной. Она чуть не с порога обрушила на капитана Родригеса поток вопросов на испанском. Со своим скудным знанием испанского Шейн не мог следить за разговором, но капитан жестом заставил ее замолчать и вел дальше допрос на английском.