Убийство Морозного Короля

Взяв длинную кисть с тонким кончиком, она обмакнула ее в синюю краску, когда дверь открылась. Ей не нужно было поднимать голову, чтобы понять, что это король неторопливо входит в ее комнату.

— Да, Ваше Величество? — Эйра нарисовала голубой глаз на лице куклы.

— Я принес тебе мирное подношение, — проворчал он. — Похоже, ты не хочешь спускаться вниз, чтобы поесть.

— Еще крови? — спросила она, подняв голову и заметив в одной руке бокал, а в другой — дымящуюся миску с супом. Морозко был одет в простую белую тунику в сочетании с узкими черными брюками, которые слишком хорошо подчеркивали его худобу и мускулистость.

— Мы закончили с этим, птичка. — Он хихикнул, опускаясь на колени рядом с ней. — С чем ты возишься?

Эйра взглянула на него краем глаза, не понимая, почему он сидит рядом с ней и наблюдает за ее действиями.

— Я делаю еще одну куклу Морозко. — Ее губы наклонились вверх, когда она обмакнула кисть в черную краску.

— Еще одну? — проворчал он. — Ну, я полагаю, что я прекрасный экземпляр. Покажи мне другую.

Ее взгляд встретился с его ярко-голубыми глазами, и она проигнорировала тот факт, что они были самыми красивыми, потусторонними из всех, что она когда-либо видела. Как и все остальные его черты.

— Я сделала ее еще в деревне, а потом сожгла, когда только прибыла сюда, так как не смогла сделать это у костра. — Она усмехнулась, обнажив все зубы.

Он моргнул, долго изучая ее, потом усмехнулся и придвинулся к ней ближе, его пряный аромат коснулся ее носа. Прекрасный и пьянящий. Но теплый запах и скульптурное лицо не могли скрыть темное и жестокое сердце.

Морозко взял куклу из ее рук, его пальцы намеренно коснулись ее, и она сузила глаза.

— Ты не можешь просто так отбирать у меня вещи, — проворчала она. — Разве ты не сделал этого достаточно?

Не обращая на нее внимания, он хмыкнул, переворачивая ее.

— Она совсем не похожа на меня.

— Я еще не закончила. — Эйра вырвала у него из рук кисть и взяла другую, чтобы покрасить волосы куклы в белый цвет. Но ее рука замерла, когда она почувствовала, что он снова наблюдает за ней. — Да? — сказала она, не глядя на него.

— Зачем ты делаешь эти… игрушки?

Эйра остановила свои движения и повернулась к нему лицом, когда он расслабленно опустился на кровать, положив руку на колено, а другую ногу выпрямив.

— Почему мы что-то делаем? — начала она. — Мой отец — мастер по изготовлению игрушек, и с тех пор, как я была маленькой, я помогала ему делать вещи не только для нашей деревни, но и для деревень морозных демонов. Я специализируюсь на музыкальных шкатулках, но мне нравится создавать темных кукол для себя, когда я не выполняю задания для клиентов.

Морозко наклонил голову, похоже, что-то обдумывая.

— Ты тот самый мастер, о котором говорят? Тот, кто делает музыкальные шкатулки?

— Ты слышал о них?

— Одна дева, которую я взял к себе в постель, принесла такую в подарок. Она играла прекраснейшую мелодию, пока мы наслаждались друг другом всю ночь. — Его хищный взгляд не отрывался от нее, даже когда на губах заиграла медленная, злая улыбка.

— Тьфу! — Она помахала рукой в воздухе. — Я не хочу слышать о твоих похождениях.

— Завидуешь? — ворковал он.

— Я лучше поцелую овечку. — Она тоже предпочла бы сохранить девственность до самой смерти, но ему не нужно было знать, что она никогда не брала любовника, иначе она никогда бы не услышала от него ни слова.

— А сейчас? — Морозко придвинулся ближе, и она устояла на ногах, не отступая. — У тебя красивая шея, — прошептал он ей на ухо.

Она закатила глаза.

— Так вот как ты затаскиваешь девиц в постель? Рассказывая им, как выглядит их шея?

— Значит, ты ищешь поэзию. — Он провел кончиком теплого пальца по изгибу ее шеи. По ее позвоночнику пробежала восхитительная дрожь, и, осмелюсь сказать, ей это понравилось. — Гладкая и шелковистая на ощупь. Я мог бы провести по ней языком и узнать, какова ты на вкус.

Ее глаза затрепетали, и она встала, скрестив руки на груди, когда он захихикал. Смеялся над игрой, в которую, как он знал, играл. Ублюдок.

— Просто оставь меня в покое, пока не решишь, что мое пребывание здесь закончено. Меня уже тошнит от этих игр. Они не забавны. Они жестоки. — Ее снова охватило тошнотворное чувство, словно кровь, как и раньше, нагрелась в жилах. Комната начала кружиться, и ей захотелось на свежий воздух, подальше от него.

Выражение его лица оставалось нейтральным, и он ничего не сказал, когда она отвернулась от него, чтобы выйти на улицу.

Ветерок обдувал ее кожу, когда она крепче ухватилась за перила. Несмотря на то что она находилась на холоде, ее кожа горела. Чем дольше она стояла, тем больше слабела и нуждалась в том, чтобы прилечь. Она отступила от перил, чтобы войти внутрь, и ее тело покачнулось. Белый мир помутнел, колени подкосились, и она рухнула на пол.

Дверь распахнулась, и Морозко поднял ее на руки. У нее не было сил освободиться от него.

— Что ты делаешь? — прошипел он. — Пытаешься убить себя?

— Я упала. Я подумала, что это прекрасный день, чтобы упасть на землю, ты согласен? — прохрипела она.

— Тебе нехорошо, не так ли?