Убийство на канале

Нормальными сменами сестринского персонала в больнице «Джон Редклиф» были: первая (7:45 – 15:45), вторая (13:00 – 21:30) и ночная (21:00 – 8:15). Скорее ночная, чем дневная птица, Эйлин Стантен не разделяла ни одного из ширившихся возражений против ночных смен. От рождения с темпераментом, слегка окрашенным меланхолией, она была, возможно, естественным дитем мрака. Но именно эта неделя была необыкновенна. И в этот день она была во вторую смену.

Она вышла замуж в 19 лет и развелась в 20; сейчас, пять лет спустя, Эйлин жила в Вонтидже с мужчиной старше нее на 15 лет, который накануне отпраздновал день рождения. Праздновали великолепно, пока, как раз после полуночи, сам именинник не оказался замешан в небольшом кулачном бою из-за нее! Согласно фильмам, повалившись без сознания от яростного удара железным прутом, герой должен отвлечься всего на минуту, чтобы потереть ушибленное место, затем снова продолжить свою миссию. Но в жизни, как было известно Эйлин, так не бывает – скорее всего, жертва окажется, в конце концов, в отделении интенсивной терапии – с сотрясением мозга при этом. Намного жестче. Как вчера (нет, этим утром!), когда мужчине, с которым она жила, врезали по лицу так, что разбили и верхнюю губу, и почти до корней верхние зубы. Все было плохо для его внешнего вида, для его гордости, для праздника, для Эйлин или для кого бы то ни было еще. Вообще все плохо! В который раз она возвращалась мысленно к этому инциденту, пока ехала к Оксфорду. Запарковав свою зеленую «Метро» на больничной стоянке, она спустилась в гардеробную в цокольном этаже, чтобы переодеться. Она знала, что возвращение на работу подействует на нее хорошо. До сих пор она достаточно легко избегала каких бы то ни было эмоциональных связей с пациентами, и все чего она хотела в данный момент – это преданно выполнять свои обязанности в течение следующих нескольких часов, чтобы забыть предыдущий вечер. Тогда, выпив чуть больше обычного, она флиртовала достаточно открыто с мужчиной, которого видела впервые… Никакого похмелья от выпитого, несмотря на это она спросила себя, не было ли это в сущности опьянением, которое она не заметила среди других душевных волнений. Как бы там ни было, пришло время забыть собственные неприятности и заняться чужими.

Она заметила Морса (и он ее), когда он шел в комнату отдыха; она следила за ним, когда он возвращался спустя полчаса, и когда читал оставшееся время после обеда. Похоже, книжный тип. Однако, приятный; может быть она сходит, поговорит с ним, когда он отложит свою книгу. Чего он так и не сделал.

Она снова следила за ним в 19:40, когда он устроился на постели и облокотился на подушки. А точнее наблюдала за женщиной, которая села возле него – в темно-синем платье, с золотистыми волосами, с правильными мелкими чертами лица. Она слегка наклонялась вперед, беседуя с ним. Эти двое казались Эйлин переполненными желанием разговаривать друг с другом – так отличен был их способ общения от сухих разговоров, витавших над большинством больничных свиданий.

Пока она наблюдала за ними, женщина дважды во время оживленного диалога коснулась кончиками пальцев, тонких и сильных как у музыканта, рукава его яркой пижамы. Для Эйлин был так ясен этот тип жестов! А что же Морс? А он льстиво прилагал усилия, чтобы произвести на нее впечатление, удачно сочетая счастливую угодливую полуулыбку и взгляд, настойчиво прикованный к ее глазам. О, да! Она понимала чувства каждого из них – противная парочка подлиз! При этом она знала, что завидует им, особенно женщине – этой всезнайке, дочке Уогги! Поговорив несколько раз с Морсом, она поняла, насколько интересен его способ общения, а может быть, подумалось ей, и жизнь его также интересна! Она знала очень немного подобных ему мужчин – мужчин, которые обладали пленительными познаниями в архитектуре, истории, литературе, музыке – познаниями во всех «тех вещах», о которых она мечтала последние несколько лет. Внезапно она почувствовала огромное облегчение, что ее сорокалетний любимый с опухшими губами не сможет поцеловать ее сегодня вечером!

В этот момент до нее дошло, что возле ее стола терпеливо стоит мужчина.

– Что вы хотите?

Сержант Льюис кивнул, посмотрев на нее.

– Специальные инструкции. Я должен докладываться здешнему шефу каждый раз, когда приношу главному инспектору пластиковые пакеты со взрывчаткой. Вы за шефа этим вечером, не так ли?

– Не судите слишком строго сестру Маклейн!

Льюис наклонился к ней и сказал тихо:

– Не я – он! Говорит, что она скандальная, кошмарная, хитрая… хитрая бестия!

Эйлин улыбнулась.

– Иногда она не очень тактична.

– Он, э-э… – похоже у него свидание в данный момент.

– Да!

– Может быть лучше им не мешать? Иногда он страшно сердится.

– Неужели?

– Особенно если…

Эйлин кивнула и перевела взгляд на добродушное лицо Льюиса. И неожиданно почувствовала, что мужчины не настолько плохи, как ей подумалось.

– Что за человек инспектор Морс? – спросила она.