Убийство на канале

Кристин Гринэвей встала, и Морс неожиданно осознал, когда она стояла вот так близко у его постели, насколько она маленькая, несмотря на туфли на высоких каблуках, которые обычно носила. Ему вспомнились слова, которые он снова перечитал не так давно: «…стройная и привлекательная фигурка маленького роста, одетая в темно-синее платье…».

– Какой у вас рост? – спросил Морс, пока она поправляла платье на бедрах.

Глаза ее игриво блеснули.

– Без обуви я метр и пятьдесят шесть. Для вас этот один сантиметр сверх пятидесяти пяти может быть без значения, но не для меня. Я всегда носила туфли на высоких каблуках, так что обычно я дотягиваю до нормального роста. Около метр шестидесяти.

– А какой номер у туфель, которые вы носите?

– Третий. Едва ли вы сможете надеть их на свои ноги.

– У меня очень красивые ноги, – сказал Морс серьезно.

– Думаю, мне нужно больше беспокоиться о моем отце, чем о ваших ногах, – прошептала она тихо, вновь коснувшись его пальцами, и Морс, в свою очередь, сжал их рукой. И для обоих это был миг, полный волшебства.

– Вы проверите, правда?

– Ни за что не забуду!

Потом она сразу ушла, и только аромат каких-то дорогих духов остался витать у его постели.

– Просто интересуюсь, – сказал Морс, почти рассеяно, пока Льюис устраивался на месте Кристин на пластмассовом стуле, – просто интересуюсь, какой размер был у обуви, которую носила Джоана Франкс. Допустим, конечно, что обувь в те времена уже имела номера. Это ведь не современное изобретение, как женские колготки? Я имею в виду номера обуви. Как считаете, Льюис?

– Хотите, я точно скажу вам какой номер она носила, сэр?

Глава двадцать пятая

Человек, неспособный на большое преступление, с трудом верит, что другие вполне на него способны.

Франсуа де Ларошфуко, «Максимы»

Коллеги Морса по работе в полиции неизменно приписывали ему высокий интеллект, который редко всплывал на поверхность в потоке повседневных дел и который почти всегда давал ему сто очков форы при начале любого уголовного расследования. Каковой бы ни была истина в данном случае, сам Морс знал, что одним даром он никогда не обладал – навыками быстрого чтения. Необходимо отметить, что в этот вечер ему потребовалось невероятно много времени (после того как Льюис и Кристин ушли, молоко было выпито, таблетки приняты и сделаны уколы), чтобы прочесть скопированные колонки журнала Джексона «Оксфордский дневник».

Кристин не стала упоминать, что после того как написанные от руки заметки показались ей неудовлетворительными, она вернулась в Центральную библиотеку сразу после обеда и убедила одного из знакомых разрешить ей без очереди переснять материалы напрямую с объемистых оригиналов. Не то чтобы Морс, даже в случае если бы знал об этом, продемонстрировал бы некую исключительную благодарность. Одной из его слабостей была склонность воспринимать как должную лояльность людей, никогда по-настоящему не понимая тех жертв, которых она зачастую требовала, не говоря уж о том, чтобы их оценить.

В детстве, когда его возили на экскурсии по разным археологическим объектам, Морс никак не мог понять порывов некоего фанатичного преклонения перед какими-то рассыпающимися римскими кирпичами. Но именно в то время не материальные археологические находки, а написанное о них возбудило его любопытство и привело в последующем к его восхищению древним миром. Поэтому следовало ожидать, что необыкновенное открытие Льюиса хоть и стало единственным и самым драматичным достижением в виртуальном расследовании (грустный вид пары засушенных туфелек и еще более угнетающий вид пары помятых дамских панталон), должно было немного охладить энтузиазм Морса. По крайней мере, ненадолго. Что же касается даров, полученных от Кристин, насколько же они были чудесно привлекательны и на какие размышления наводили!

Из данных газет того времени вскоре стало ясно, что полковник не пропустил ни одной очевидно значимой подробности. И все же, как в большинстве уголовных дел, именно на первый взгляд незначительные, случайные, почти не имеющие никакой связи между собой подробности, могут в один миг изменить толкование установленных фактов. А здесь имелось достаточно подробностей (неизвестных до сих пор Морсу), которые заставляли его все сильнее удивляться.