Убийство на острове Мюстик

– Спасибо, но я сам справлюсь.

– Разве, Соломон? Не забывай, тебе нужны мои связи.

Найл складывает на груди руки, как будто готовится защищаться от сильного удара.

– Хорошо, леди Ви, но только один раз. И пожалуйста, дайте мне слово, что потом поедете домой.

Я улыбаюсь ему вместо того, чтобы что-то обещать, потом говорю, что Саша будет в «Светлячке». Будь то дождь или солнце, молодежь собирается там, чтобы пропустить по стаканчику. Найл выглядит раздраженным, когда мы отъезжаем от виллы, направляясь на юг через центр острова.

Проезжаем мимо обновленного медцентра – и я вижу новые свидетельства того, что Мюстик меняется. Медцентр похож на пару шикарных бунгало. С одной стороны расположены операционная, маленькое терапевтическое отделение и две VIP-палаты, где больные могут дожидаться ближайшего рейса. У спортивной площадки появился павильон, и даже конюшни разрослись, чтобы принимать больше лошадей. Сегодня конюшни выглядят идиллически; три арабские кобылы пасутся в паддоке, ожидая, когда кто-нибудь пустит их в галоп вдоль Рутленд-Бэй.

С Соломоном приятно иметь дело: с ним не надо поддерживать светскую беседу, он рад молчанию. Вероятно, обдумывает свои вопросы к Саше Милберн.

Мое настроение поднимается, когда я вижу «Светлячок». Гостиница примостилась среди кокосовых пальм, и из ее окон открывается вид на Британния-Бэй. Мне всегда нравилась умиротворяющая атмосфера «Светлячка». В гостинице всего семь номеров, так что в баре «У Патрика» редко бывает многолюдно, зато там готовят великолепный мартини. Я скрещиваю пальцы – пусть Томми Ротмор будет там, в компании своих приятелей. Но когда мы подъезжаем, веранда кажется пустой.

– Соломон, ты часто бывал здесь? – спрашиваю я.

– Никогда.

Детектив внимательно осматривает тропические сады и рукотворные водопады, и я вдруг вижу окружающую обстановку другим взглядом. Пустые ведерки на барной стойке ждут, когда в них положат шампанское стоимостью триста долларов за бутылку; в обеденном зале с потолка свисает изящная люстра; столы застланы девственно-белыми скатертями. Я уже собираюсь спросить у официанта, когда в последний раз сюда приходила Саша Милберн, но тут Найл хлопает меня по руке.

– Ведь это она там, в глубине, да?

Я разглядываю молодую женщину, в одиночестве сидящую за столиком, и узнаю копну рыжих волос. Она из знаменитой богемной семьи, ее мать – преуспевающая модистка, а отец – гуру по образу жизни, постоянно сочиняющий руководства по тому, как самому, без посторонней помощи, обрести внутренний мир. Саша так сосредоточенно что-то пишет, что не замечает нас. Она вздрагивает, когда я окликаю ее; замечаю, что обложка на ее записной книжке такого же яркого красного цвета, что и ручка. Она быстро прячет их в сумку и напряженно ждет, когда мы подойдем. Саша уже не та веселая девочка, что играла с Лили и Амандой; я вспоминаю, как ее мать говорила, что в университете у нее случился кризис уверенности в себе. Нелегко иметь стильных и успешных родителей, во всем затмевающих тебя. У нее плохая стрижка, кожа покрыта веснушками; серый сарафан настолько блеклый, что делает ее практически безликой. Плохо, что она так мало внимания уделяет своей внешности; достаточно было бы кое-что чуть-чуть изменить, и она превратилась бы в красавицу, вышедшую из-под кисти прерафаэлитов.

– Добро пожаловать домой, Ви, – бормочет она. – Рада видеть тебя.

– Я тоже, Саша. Мы можем присесть? Это мой друг, детектив Соломон Найл. Его недавно назначили начальником полиции острова.

Саша неловко улыбается.

– Слава богу, наконец-то хоть кто-то будет удерживать нас на верном пути.

– Как поживаешь, дорогая? – спрашиваю я.

– Планировала улететь в Великобританию, но решила остаться на день рождения Лили. Без семьи, без привычного шума и гама, на вилле немного неуютно.

– Приходи к нам в любое время. Ты же знаешь, Лили всегда будет рада видеть тебя.

Саша благодарно улыбается мне, затем поворачивается к Соломону.

– Вам нравится новая работа?

– Она не дает мне сидеть сложа руки. Как раз сейчас я занимаюсь поисками Аманды Фортини.

Лицо Саши утрачивает какое-либо выражение.

– В последнее время мы мало виделись. Боюсь, я не представляю, где она может быть.

– А как насчет Томми Ротмора? Он тоже пропал.

– Вот это уже плохо, – говорит она. – Он так тяжело все воспринял…

– В каком смысле? – спрашивает Найл.

– Томми здорово расклеился после того, как Аманда бортанула его. Он был моим первым парнем, много лет назад. С тех пор много воды утекло, но я все равно желаю ему добра. Я пыталась уговорить его повидаться с пастором Боакье. Я не религиозна, но беседа с ним очень помогла мне и многим другим; я думала, что и Томми она пойдет на пользу. Правда, когда я предложила это, он взбеленился.

– Когда это случилось?

– В субботу днем, с тех пор я его не видела. Он орал на меня, требуя, чтобы его оставили в покое.

– Вам известно, почему они с Амандой расстались?