Убийство на пляже

Когда результаты работы удовлетворяют его, он раздевается догола и, дрожа всем телом в лунном свете, сует в пластиковый мешок для мусора все, что на нем было, включая резиновые перчатки и пакеты с ног. В его спортивной сумке лежит тренировочный костюм, который приятно касается кожи — мягкое, нежное прикосновение, которого Джо не заслуживает. В боковом кармане заткнута черная вязаная шапочка, которая осталась там, должно быть, с прошлой зимы. Он натягивает ее по самые уши. Остается сделать еще кое-что.

По дороге в Бродчёрч обличающий его пакет для мусора тихонько шуршит на пассажирском сиденье. Джо знает, что мусоровоз начинает выгружать баки за час до рассвета с того конца города, где живет Люси, поэтому сбрасывает свою ношу там в коммунальный контейнер позади каких-то гаражей.

На Лайм-авеню Джо возвращается в четыре утра. Усталость вдруг разом догоняет его. Сила земного притяжения вдвое увеличивает ее, и больше всего на свете ему хочется одного — лечь. Но сначала он должен помыться, избавиться от следов Дэнни на себе, потому что чувствует себя зараженным, как будто этим может отравить свой дом. Он делает воду в душе такой горячей, какую только может выдержать, а затем еще горячее. После десяти минут под таким душем он все еще чувствует себя грязным, поэтому стоит перед зеркалом в ванной и ожесточенно трет руки и лицо щеточкой для ногтей.

— Давай, — говорит он своему отражению. — Ты можешь это сделать, ты можешь, ты должен это сделать! И все будет хорошо.

Когда он укладывается в кровать, Элли начинает беспокойно ворочаться, но так и не просыпается. Джо сворачивается в позу эмбриона рядом с ней. Крик его души беззвучен, в нем нет слов, но он повторяется снова и снова. Какая-то отстраненная часть сознания осматривает его и диагностирует полный нервный срыв. Он чувствует на себе горячие лапы целой армии демонов, которые явились, чтобы неминуемо утащить его в преисподнюю.

63

Харди изучает подозреваемого, который сидит от него по другую сторону стола. Одежду у Джо Миллера забрали, и сейчас он в одноразовом белом костюме из бумажной ткани, выданном в полиции, который шелестит при каждом движении. На загорелом пальце левой руки у него светлый след от обручального кольца. Он совсем не похож на убийцу ребенка. Такое иногда бывает.

— Я любил его, — говорит Джо.

В его голосе, помимо извинения и замешательства, слышится еще кое-что, действующее Харди на нервы, — это некая беспомощность, как будто то, что случилось, само произошло с ним, а не является преступлением, которое он совершил.

— Когда это началось? — спрашивает Харди.

— Примерно девять месяцев назад, — отвечает Джо. — Марк разбил Дэнни губу. У них была крупная разборка. Дэнни пришел к нам, к Тому, он просто не знал, куда еще идти. Я приютил его. Мы просто поговорили.

— Что потом?

— Потом он приходил поиграть с Томом и всегда находил меня. Мы много болтали. Он сказал, что не может подобным образом говорить с отцом. Затем он увлекся скейтбордом и попросил меня научить его кататься так, как я научил Тома. Тогда мы и начали встречаться с ним, примерно раз в неделю, только он и я. В скейт-парке, когда там было спокойно. На проселочных дорогах, пригодных для катания на доске. Это были просто уроки.

— Вы говорили об этом Элли?

В ожидании ответа Харди затаил дыхание. Остальная часть его расследования полностью зависит от того, что знала ДС Элли Миллер.

Джо издает короткий горестный смешок и качает головой.

— Я хотел чего-то такого, что было бы только моим, — бормочет он. — Я бросил работу, чтобы ухаживать за Фредом. У Элли есть любимая профессия, у Тома тоже свои занятия, но Дэнни… Я чувствовал, что он нуждается во мне.

— А что она думала насчет того, где вы находитесь?

— В тренажерном зале. Бегаю. Катаюсь на велосипеде. В пабе.

Такая его ложь указывает на отсутствие у Миллер должной проницательности, но, в конечном счете, говорит в ее пользу.

— Вы прикасались к нему?

— Я не приставал к нему. — Он почти отрыгивает это слово. — Этим мы не занимались. Все, о чем я его просил, — это обнять меня. Вот и все. Это не было домогательством. Ни тогда, ни раньше.

«Нет, не так, — думает Харди. — Просто ты убил его прежде, чем это произошло». Однако эту мысль он оставляет при себе и просматривает подготовленный список вопросов.

— Вы стояли или сидели? Одетые, обнаженные?

— Сидели в кресле, — шокированно отвечает Джо. — Одетые.

— Как долго длились ваши обнимания?

— Какое это имеет значение?

— Тут все имеет значение. И мне необходимы факты, Джо. Мне нужно понять.

— Если я сам этого понять не могу, то как поймете вы? — взрывается Джо.

Эта реакция кажется искренней, но Харди уже ничего не принимает за чистую монету. У Джо было предостаточно времени, чтобы много раз проиграть убийство в уме, и этого времени хватило бы на то, чтобы пересмотреть собственные намерения даже для себя самого.

— Вы делали Дэнни какие-то подарки?

При этом вопросе лицо Джо перекашивается.