Убийство на пляже

— Мобильный телефон, в начале года. Я сказал ему, чтобы он не показывал его Марку и Бэт. За день до того, как мы улетели во Флориду, я дал ему наличными пятьсот фунтов. Это была часть наших семейных денег на расходы. Элли решила, что Люси взяла их, и… — Щеки его розовеют от стыда. — Я не стал разубеждать ее. Она была просто в ярости.

— Зачем вы давали Дэнни деньги?

— Я хотел, чтобы он любил меня, — патетическим тоном говорит Джо. — Я знал, что он хочет все это прекратить, и думал, что это как-то поможет.

— Если он хотел прекратить это, то зачем пошел в хижину той ночью?

— Я сказал ему, что это будет в последний раз. — Джо едва выдавливает из себя эти слова.

Харди по ходу дела упорядочивает свои мысли. Каждый ответ порождает десяток новых вопросов, и их трудно ранжировать по важности. Пока он должен получить хотя бы общую картину. Детали придут позднее.

— Лодка… — начинает он. — Почему вы сожгли ее с таким опозданием?

— В ту ночь у меня не было времени, — говорит Джо. — Но я знал, что вы ее обязательно найдете, если я протяну еще. Я должен был ускользнуть из дому, когда Элли была на дежурстве, а дети спали. Я должен был оставить их дома одних. Я очень боялся, что с ними может что-то случиться… — Почувствовав злую иронию момента, Джо умолкает.

Харди двигается дальше.

— Итак, сегодня вы включили телефон намеренно. Но зачем вы звонили из хижины две ночи назад?

— Я больше не мог этого вынести. — Глаза его молят о понимании. — Я привел к гибели еще и Джека. Я понимал, что вы сразу проверите номер. Я думал, что приедете только вы один. Чтобы признаться во всем. Элли сказала, что всю ночь будет прикована к столу, разгребая бумажную работу. — При втором упоминании имени жены Джо ломается окончательно. — Она уже знает?

— Нет, — говорит Харди.

— Я не могу сказать ей… — стонет он. — Это должны сделать вы.

Харди больше не может скрывать свое презрение. Оно просто рвется наружу, и он очень близок к тому, чтобы потерять хладнокровие, когда раздается стук в дверь.

— Алек?

Это старший офицер полиции Дженкинсон. Харди прерывает допрос.

Они с сожалением смотрят друг на друга, их последняя встреча забыта. Заплаканные глаза и покрасневший нос Дженкинсон заставляют на время забыть о ее должности и увидеть за полицейским бейджем живого человека, женщину.

— С мальчиками сейчас Пит Лоусон, — говорит она. — Элли по-прежнему в допросной номер два с Найджем Картером. Она ходит кругами. Мы не можем долго придерживать эту информацию. Хотите, чтобы я ей все сказала?

— Нет, — говорит Харди. — Это мой подозреваемый. И она заслуживает того, чтобы услышать это от меня.

Он ожидает, пока стук каблучков модельных туфель Дженкинсон затихнет в коридоре, после чего, не постучав, прерывает допрос, который ведет Миллер. Она резко оборачивается, на ее лице удивление.

— Сэр, вы не могли бы… — говорит она хриплым голосом. — У меня как раз в разгаре… не хочется пленку в камере переводить… Детектив-инспектор Харди только что…

— Допрос закончен в тринадцать часов тридцать три минуты, — констатирует Харди и выключает камеру. — Уведите его, — говорит он дежурному полицейскому.

На лице Найджа, который находится в участке уже сутки, скорее подозрение, чем облегчение, как будто это просто очередная выходка копов, чтобы еще больше сбить его с толку.

— Он мой подозреваемый! — напоминает Миллер, когда Найджа уводят.

Харди садится на стул, который только что освободил Найдж. Сиденье неприятно теплое.

— Это не он, — просто говорит Харди.

Миллер с сомнением хмурит брови.

— Откуда вы знаете?

Харди обращается к своему двадцатилетнему опыту службы в полиции, перебирая каждый допрос, каждую конфронтацию, каждую учебу. Однако сейчас этого и близко недостаточно для того, что он собирается сделать.

— Я должен задать вам несколько вопросов. Где вы были в ночь смерти Дэнни?

— Что?!

Ее реакцию можно было бы назвать изумлением.

— Просто… я сейчас объясню… нам необходимо все максимально упростить. — Он делает характерный жест ладонями, как будто придавливает воздух сверху вниз, словно стараясь успокоить ее, так же как и себя. — Поэтому я просто буду спрашивать, а вы — отвечать.

Она уже открыто смеется ему в лицо.

— Так теперь вы думаете, что это была я?!

Он не может смягчить удар, но может подготовить ее к этому.

— Прошу вас, Элли.

Ее смех внезапно сменяется тревожной настороженностью, а зрачки глаз становятся очень большими и черными.

— Не называйте меня Элли, — говорит она.

— Расскажите, где вы были в ночь, когда погиб Дэнни Латимер.

Мозг ее работает напряженно и лихорадочно, Харди это видит. Интересно, она сейчас на правильном пути в своих догадках или же думает о Томе?

— Дома. Мы только что вернулись из Флориды.

На короткое мгновение страх заглушается нетерпеливым раздражением — она уже говорила ему это раньше.

— Итак, в тот вечер чем вы занимались? Распаковывали вещи? Готовились к выходу на работу?

— Я сразу пошла спать. Эта ужасная сдвижка во времени при перелете… Поэтому я приняла таблетки, и они свалили меня с ног.