Убийство на пляже

Бэт впервые узнает о том, что по ночам происходит на соседней подушке. Она была слишком поглощена чувством собственной вины, чтобы замечать подробности и глубину этого чувства у Марка. Она смотрит в его блестящие от слез глаза и мгновенно оттаивает, поскольку видит в них отражение своего горя. Она впервые осознает, что они скорбели о Дэнни каждый по-своему, две волнистые кривые на графике, которые то сближались, то расходились, но крайне редко соприкасались. Они были сильными, озлобленными, печальными, притихшими, но все это – по очереди, как будто двойную дозу одних и тех же эмоций одна семья вынести не может. Но сейчас, на полу своей спальни, среди памятных вех маленькой жизни сына, их обособленные графики скорби соединяются и вспыхивают искрой, как при соприкосновении двух проводов с током. В первый раз с момента трагического происшествия Бэт проникается истинной близостью к мужу, и покой от осознания того, что он полностью понимает ее, греет кожу, как солнечные лучи.

– Я тону во всем этом, – говорит он, давая волю слезам.

– Ты в этом не виноват, – отвечает она.

Держа одной рукой руку Марка, она переводит взгляд на засушенную фиалку и пристально смотрит на нее, пока перед глазами не возникает маленький мальчик, который перепачканными в земле руками вываливает ей на колени букет ворованных цветов. На губах ее появляется грустная улыбка. Бэт по-прежнему находится бесконечно далеко от того, чтобы воздать благодарность за жизнь Дэнни. Его смерть слишком велика и пока еще слишком близка. Но на несколько минут она получила передышку от настоящего в прошлом.

Джек Маршалл резко просыпается от звона разбитого стекла. В темноте он нащупывает домашние тапочки, надевает халат и, спустившись вниз, обнаруживает, что витрина разбита кирпичом. Осколки стекла повсюду. Он распахивает дверь на улицу. Вандалы скрылись, но перед этим успели написать на борту его лодки ПЕДО. Они добрались и до его машины: в самом центре ветрового стекла зияет дыра, от которой во все стороны расходятся трещины.

Когда он заканчивает собирать самые крупные осколки с мебели и ковров, на часах уже два часа ночи. С минуты на минуту здесь появится грузовик, который развозит воскресные газеты. Возвращаться в постель бессмысленно. Он садится в кресло и ждет, пока на пороге с хорошо знакомым стуком приземлится толстая пачка газет.

«ПЕРВЫЕ ФОТОГРАФИИ: МАЛОЛЕТНЯЯ НЕВЕСТА ДЖЕКА ИЗ БРОДЧЁРЧА» кричит заголовок в «Мирроу», тогда как «Мейл» подхватывает: «СЕМЕЙНЫЕ ФОТОГРАФИИ, СКРЫВАЮЩИЕ МРАЧНУЮ ТАЙНУ».

На сопровождающей это фотографии волосы у Джека еще не седые, Ровена высокая и светловолосая, а лицо ее по-прежнему безупречно. Сидящий между ними Саймон надувает щеки, готовясь задуть свечки на стоящем перед ним пироге ко дню рождения. Свечек всего шесть, по одной на каждый год его короткой жизни.

Раздается странный сухой стон, как будто заскрипела дверь, которую не открывали десятки лет, – старик начинает плакать.

Он медленно бредет в темноте к пляжу Харбор-Клифф. Лишь растущий месяц видит, как он снимает тапочки перед мемориалом Дэнни и продолжает идти дальше по песку уже босиком. У основания скалы он останавливается.

Вода плещется о его босые ноги, волны бросают камешки на его пальцы, а потом вымывают из-под них песок. Из кармана он вынимает фотографию, на которую газетчики так и не наложили свои лапы и которую он так и не смог сжечь. Поднеся ее к губам, он на прощание целует жену и ребенка и в последний раз обращается к Господу с молитвой.

Наступивший через два часа рассвет застает Джека Маршалла лежащим на спине, широко раскинув руки, словно крылья птицы. Морские водоросли зацепились за шнурок, подпоясывающий его халат, и запутались в волосах. Волны то накатывают на него, то отступают. Контур его мертвого тела отмечен белой морской пеной.

Часть вторая

42

Десять дней прошло с тех пор, как пляж Харбор-Клифф дал второй труп за это лето. Дверь газетного магазина уже заколочена досками, а снаружи висит табличка агента по продаже недвижимости, предлагающая помещение в аренду. Несмотря на очень выгодное расположение между гаванью и пляжем, желающих не находится. Хотя здесь повсюду песок, но грязь – штука прилипчивая.

Единственным оправданием Джека Маршалла в глазах общества является газетный листок, приклеенный липкой лентой к стеклу витрины. На фотографии, сделанной в последний вечер его жизни, он одет в униформу Морской бригады. Ее сопровождает статья, написанная Оливером Стивенсом, с заголовком в одно слово: НЕВИНОВЕН.