Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив (сборник)

Или злость мелькнула на лице из-за игры света, а на самом деле Бичли широко улыбался? Не впервые за день Мордекай Тремейн утратил ощущение реальности. Через мгновение наваждение исчезло, и перед ним вновь предстал добродушный, грубовато-сердечный сельский житель, готовый шутить и веселиться.

– Нельзя же постоянно ходить с вытянутыми лицами! – воскликнул Бичли.

– Разумеется, нельзя! – поддержал Мордекай Тремейн, словно и не подозревал дурных намерений. – Необходимо иногда смеяться.

– Давайте сходить с ума, пока можно. Жизнь слишком коротка, чтобы воспринимать ее всерьез.

Казалось, сейчас великан говорил то, что действительно думал.

– Наверное, у вас с мистером Греймом много общего.

– Мы понимаем друг друга, – подтвердил Бичли. – Бенедикт – прекрасный человек и очень щедрый. Не знаю, что бы мы без него делали. Никто не смог бы терпеть меня так великодушно, как он. Да, кстати, я обещал явиться к нему, как только вернусь. Пора получить очередной урок!

Пока Бичли не ушел, мисс Марш не произнесла больше ни слова: стояла в подчеркнуто свободной позе, со скучающим видом зажав в пальцах сигарету – и лишь оставшись с Тремейном наедине, она произнесла:

– Хотелось бы понять ваши намерения.

– Мои намерения? – медленно повторил он, пытаясь собраться с мыслями.

Розалинда подошла ближе.

– Если бы вы открылись мне, – тихо добавила она, – я бы постаралась помочь. К взаимной выгоде.

Из дальнего конца холла донесся какой-то звук, и Розалинда испуганно отпрянула.

– Пора подняться к себе, – громко сказала она. – Возникла необходимость в мелком ремонте!

Мисс Марш направилась к лестнице, а Мордекай Тремейн обернулся посмотреть, кто пришел. Это был дворецкий Флеминг – величественный человек средних лет с бесстрастным, лишенным выражения лицом. Он важно прошествовал по холлу, направляясь по неотложным делам и всем своим видом показывая, что ничего не видел и не слышал.

Тремейну захотелось заглянуть под маску безупречного высокопоставленного слуги и рассмотреть живого человека. Вспомнилась утренняя сцена, когда дворецкий помогал хозяину наряжать елку, и в это время появился Джереми Рейнер. Тогда Флеминг не подал виду, что ощущает возникшее напряжение, хотя наверняка понимал сложность ситуации.

В укромном углу, под лестницей, стояло кожаное кресло. Тремейн удобно расположился в полутьме и предался размышлениям. Через двадцать минут, когда вернулся Джеральд Бичли, он все еще оставался на месте.

Великан выглядел так, словно только что пережил потрясение и еще не успел прийти в себя. Он сердито бормотал что-то. Оказавшись в паре ярдов от Тремейна, Бичли осознал, что в холле кто-то есть. На лице отразилась откровенная злоба. Он молча прошагал мимо, однако успел метнуть красноречивый взгляд.

– Не в лучшем расположении духа, – промолвил Тремейн, дождался яростного хлопка парадной двери и быстро направился в ту комнату, откуда только что вышел Бичли.

Он ожидал увидеть Бенедикта Грейма, и не ошибся. Услышав шаги, хозяин резко обернулся. Кустистые брови выглядели так, словно их только что причесали в обратном направлении. Мистер Грейм производил впечатление человека, недавно принявшего участие в бурной сцене. Мордекай Тремейн не удивился. Подслушанный телефонный разговор и поведение Джеральда Бичли в холле многое объяснили. Бичли, срочно нуждавшийся в деньгах, обратился к Бенедикту Грейму, однако получил решительный отказ.

Хозяин чувствовал себя неловко.

– Вы видели Джеральда? – спросил он.

Держался Грейм так напряженно, что сразу стало ясно: что-то пытается скрыть.

– Только что встретил его в холле, – ответил Мордекай Тремейн и простодушно добавил: – Честно говоря, я решил, что мистер Бичли вышел отсюда. Разве не так?

– Неважно, – поспешно ответил Грейм, явно соображая, как бы сменить тему. Наконец придумал и после недолгой паузы проговорил: – Надеюсь, вы не очень скучаете? Боюсь, не имею возможности уделить вам столько времени, сколько хотелось бы.

– Я чувствую себя замечательно, – улыбнулся Мордекай Тремейн. – Провожу время весьма интересно.

Кустистые брови удивленно изогнулись.

– Интересно?

– Вы удивлены? Не забывайте, что мое главное увлечение – наблюдение за людьми!

На лице Грейма отразилось облегчение.

– Любитель криминальных историй вряд ли найдет здесь плодотворную почву для расследования. Все мы отвратительно законопослушны! Правда, остается Деламер. За политика я не поручусь.

Несмотря на попытку пошутить, Бенедикт Грейм по-прежнему выглядел озабоченным и производил впечатление усталого, стареющего, встревоженного человека. Тремейн вспомнил об утреннем разговоре с Николасом Блейзом. Сейчас подозрения секретаря получили наглядное подтверждение – во всяком случае, относительно тревоги Бенедикта Грейма. Однако Николас Блейз ни словом не обмолвился о Джеральде Бичли, а ведь именно он стал причиной подавленного настроения мистера Грейма.