Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив

– А я думал, – заметил Бойс, – что цель нашей прогулки – отвлечь меня от вопросов.

– Нет, – признался Мордекай Тремейн. – Это была просто отговорка для Энстона. Я пришел повидаться, потому что мне нужно обсудить с вами кое-что.

Бойс усмехнулся:

– Ладно, сдаюсь. Воэн археолог. В доме у него полно всяких замысловатых и причудливых вещей. Этот нож имеет необычную форму, и мне показалось, что из всех местных жителей Воэн с наибольшей вероятностью знает что-нибудь о нем, вот я и перешел к делу. Принес нож Воэну и спросил, не видел ли он его прежде. И он сразу узнал нож.

– Сказал, что нож принадлежит ему?

– Да.

– Он удивился?

– Очень, – сухо отозвался инспектор. – Точнее, был ошарашен.

– Однако брать его под стражу вы не намерены?

– Пока нет. – Бойс посерьезнел. – Естественно, он не признался, что ему известно что-либо помимо того, что нож принадлежит ему. Мол, даже не заметил, что нож пропал, и понятия не имеет, как он мог попасть к убийце. Да, все это неубедительно, подозрения против Воэна растут, но я не собираюсь слишком поспешно что-либо предпринимать. И не вижу для этого оснований. Когда он мне понадобится – и если понадобится вообще, – он будет здесь же, на прежнем месте. А если настолько глуп, что захочет удрать, далеко ему не уйти. Мои сотрудники постоянно держат его под наблюдением. Понимаете, Мордекай, арест человека – серьезный шаг, и я не стану совершать его, пока он не будет полностью оправдан.

– То есть вы еще не нашли достаточно веского мотива?

– Пока нет.

– А если, допустим, я мог бы указать вам такой мотив?

– Вы имеете в виду влюбленность Воэна в Лидию Дэр?

Мордекай Тремейн застыл столбом и с упреком уставился на друга поверх пенсне.

– Так вы знаете?

– Догадываюсь, – поправил Бойс. – Это не одно и то же.

Обоим стало ясно, что наступило время признаний.

– Простите, Джонатан, – запинаясь, произнес Тремейн. – Мне следовало сообщить вам об этом раньше, но я пытался решить, как лучше сделать это, чтобы не навредить никому из заинтересованных лиц. Вчера днем Сандра Борн приходила в «Страну роз». Вы были правы, говоря, что, кажется, напугали ее, и этот испуг принес свои плоды.

И он рассказал инспектору все, что выяснил сам, ничего не упуская. Дойдя до удобной приступки, чтобы перебираться через изгородь, Бойс прислонился к ней, будто бы не слушая, но на самом деле не пропуская ни единой подробности рассказа.

– Интересно, очень интересно, – заметил он. – Как думаете, она повторит то же самое в суде?

Тремейн кивнул.

– Но все это, разумеется, лишь косвенные доказательства. Вот если бы найти кого-нибудь, кто действительно видел Воэна той ночью!

Инспектор промолчал. Тремейн выдержал паузу и продолжил:

– Вчера вечером я побывал на репетиции.

– На репетиции? А, вы про ту их постановку. Там произошло что-то достойное внимания?

– Наш друг Воэн блистал при свете рампы.

Тремейн рассказал о том, что увидел в деревенском клубе. О сюжете пьесы упомянул затем, чтобы объяснить, какую роль в ней играл Воэн, но инспектор заинтересовался поведением присутствующих гораздо больше, чем персонажами, которых они изображали.

– Похоже, отношения между ними становятся натянутыми, – заключил он. – Нет сомнений в том, что они считают Воэна виновным. Если он и вправду был влюблен в Лидию Дэр, то у кого-нибудь из местных жителей обязательно должны были возникнуть подозрения. О них, наверное, давно уже сплетничали.

– Вероятно, – согласился Тремейн и спросил: – Кстати, Джонатан, какого вы мнения о Джеффри Маннинге?

– Пожалуй, неплохой парень, но я с ним мало общался.

– А Филлис Голуэй?

– Милая девушка, – с чуть большим воодушевлением ответил Бойс.

– А у вас не возникло ощущения, что между ними и убийством существует некая связь?

– К чему вы клоните? – нахмурился инспектор, но его лицо тут же прояснилось: – А, старина Купидон вновь взялся за дело! Ведь так?

– Они ведь прямо созданы друг для друга. Мне бы не хотелось думать, что произойдет, если что-нибудь помешает… эм-м… звону свадебных колоколов… – И в попытке уклониться от дальнейших расспросов – а по азартному блеску в глазах Бойса было понятно, что он не прочь завести их, – он сменил тему: – А в поведении Говарда Шеннона и Филиппа Хэммонда есть нечто странное. Я виделся с ними обоими на репетиции. Шеннон был в панике, когда я случайно столкнулся с ним. Заявил, что не намерен отвечать ни на какие вопросы и я его не заставлю. Было ясно, что он меня боится, поскольку ему известно о моем знакомстве с вами.

– А Хэммонд? Он тоже паниковал?

Тремейн покачал головой:

– Нет. Напротив, держался уверенно и хладнокровно. Сказал, что убийца – Воэн, и нам это известно. Хотел выяснить, почему мы до сих пор не арестовали его. И сообщил, что, если для этого нам недостает доказательств, он позаботится, чтобы мы их получили.

– Вот как?

Бойс заволновался. Тремейн окинул его внимательным взглядом:

– Вы как будто о чем-то догадались, Джонатан. О чем же?

– Не уверен, – медленно выговорил инспектор, – я не уверен… Сегодня утром я виделся с миссис Хэммонд. Спросил, здесь ли ее муж, и услышал в ответ: она полагает, что он уехал в Лондон.