Убийство на шабаше (СИ)

В лице Голди что-то дрогнуло и смягчилось. Секунду спустя она обняла Беату.

— Не переживай, теперь я рядом. Ты не одна. Все будет хорошо.

Беате потребовалось чудовищное усилие, чтобы не разрыдаться у нее на плече.

***

Голди легко очаровала бы жителей Хисшира, но все они болтали лишь о ее «неправильных глазах» и постоянно расспрашивали, как так вышло, уж не проклятье ли на ней? Родимое пятно было признано странным и подозрительным. Спрятать его так и не удалось. Голди шутила и смеялась над своими особенностями, но Беата видела, что это давалось ей с трудом. Тогда она запустила слух, что подобные знаки — признак сильной ведьмы, которую Калунна призвала издалека для службы себе. Деревенские тут же прекратили болтать и начали относиться к Голди с боязливым уважением. В благодарность та взяла на себя львиную долю обязанностей Беаты, позволив ей немного передохнуть и поваляться дома, в обнимку с кошками. Голди общалась с приезжими из Морланда, охотно колдовала в компании Валери и учила ее новым заклинаниям. А еще взялась организовать обещанный шабаш, облюбовав симпатичную полянку в лесу. Похоже, страха перед демоном у нее не осталось. Она чувствовала себя в новых обстоятельствах как рыба в воде. Почти. Беата иногда замечала прорывающуюся в ней нервозность, но не знала, что с этим можно было сделать. Голди приходилось скрывать слишком многое, но правда погребла бы ее под собой, как лавина. И Беата хранила ее темные тайны, успокаивая, подбадривая и защищая, как могла.

Ошибки и дурные поступки, совершенные в прошлой жизни, должны были в ней и остаться. Беата не для того воскрешала своих мертвых подруг, чтобы они передрались из-за козней демона, задурившего маленьким девочкам головы.

У нее же возникла очередная проблема.

Чем ближе была дата шабаша, тем сильнее Джеральд напрягался. Он вел себя идеально: был предупредителен и услужлив, отчаянно старался в постели, ни слова дурного не сказал о Голди, Адалинде и Валери. Но все это было подчинено одной-единственной цели.

— Беата, не ходи на этот чертов шабаш. Прошу тебя. Останься дома, — попросил он ее одним теплым летним вечером.

Она обреченно вздохнула.

— Джеральд, милый, расслабься: там не будет голых мужчин. И одетых тоже. Голди тебя просто дразнила.

— Я видел шабаш в одном из снов о тебе, — он упрямо мотнул головой, — я знаю, как они проходят. Ты станешь плясать, скинув одежду, а потом выберешь себе любовника, оседлаешь и будешь иметь, пока он не свалится без сил.

Беата покраснела.

— В этот раз такого не будет, Валери слишком юна для подобного. Мы будем болтать и колдовать, вот и все.

— Почему бы просто не идти туда?

— Потому что я хочу пойти. Изменять не буду. Успокойся.

— Беата, я люблю тебя.

— Я знаю.

— Так почему ты не можешь выполнить мою просьбу? Пусть эти чертовы ведьмы пляшут сами и снова болтают обо мне гадости. Мне все равно, главное, чтобы ты этого не слушала. Они опять настроят тебя против меня.

Беата едва не зарычала.

— Никто никогда этого не делал, уймись уже! В детстве ты вел себя как дурак и потому мне не нравился! Сейчас ты продолжаешь дурить, но я люблю тебя, и ничьи слова не заставят меня разлюбить. Кроме твоих собственных слов и поступков.

— Да почему, черт побери, ты не можешь одну ночь провести дома?! — не выдержав, закричал Джеральд. — Разве я часто о чем-то прошу? Разве не исполняю все твои капризы? Что мне сделать, чтобы ты не шла туда?!

Беата подавила гнев и глубоко вздохнула.

— Ничего. Ты сам выбрал в жены ведьму. Сам и живи с ней. Или иди к Калунне, расторгни наш брак и найди себе в Морланде домашнюю клушу, которая будет встречать тебя горячим ужином и исполнять все твои требования.

— Никогда, — зло ответил Джеральд.

— Тогда терпи и мучайся, — холодно ответила Беата.

Она встала и покинула дом. Идти к девочкам в таком настроении не хотелось, так что Беата зашагала прямиком к вересковым пустошам. Солнце садилось, и она устроилась прямо на земле, прогретой им за день. Залюбовалась бескрайними просторами и морем сиреневых, розовых и лиловых цветов. На сердце было тоскливо.

Ее одолевали сомнения. Правильно ли она поступила? Запреты от мужчины в браке — бред несусветный, насколько же нужно не уважать себя, чтобы им подчиняться? Но с другой стороны, Джеральд мучился и чувствовал себя нелюбимым ею, а это было не так. Сам виноват, дурак, но жалко же его! Может, стоило один раз поддаться и не пойти на шабаш? Но тогда подобная история повторялась бы каждый раз при любом подобном случае. Замкнутый круг какой-то.

— О чем грустит моя маленькая рыжая жрица? — Калунна незаметно присела рядом.

— Да так, о всяких глупостях, — пробурчала Беата, прижимаясь к ее теплому боку, — я думала, ты не замечаешь гостей, которые не зовут тебя.

— Обычно так и есть, но ты — исключение. Тебя я чую всегда. Хочешь на ручки?

— Нет! Не надо! Спусти меня на землю, а то я кусаться начну!

Калунна рассмеялась и схватила Беату в охапку, окутывая ее лиловой дымкой верескового дурмана. Чмокнула в макушку.

— Кусайся.