Убийство на шабаше (СИ)

Голди к своему возрасту успела дважды умереть, воскреснуть и теперь была вечной пленницей вересковой богини. Судьба и вера Александра были разрушены. Вскоре он лишится свободы и станет таким же любимым, но бесправным питомцем Калунны, как остальные. А ведь его еще можно было спасти: предупредить и отправить прочь, подальше от ее земель.

В воздухе запахло вереском.

— И чего ты этим добьешься? Я дам им счастье. Ты — бесцельную свободу, которая может обернуться пустотой и гибелью. Голди возненавидит тебя, если ты отнимешь ее мужчину. Она уже считает его своим и очень довольна этим. Зачем открывать двери тем, кто не хочет уходить?

— Почему ты еще не разорвала меня на части за такие мысли?

— Думать — не предательство. Предательство — это всегда поступок. Я тебя знаю, Беата. Ты любишь привычную комфортную жизнь. И не будешь ничего менять, если только тебе не станет совсем плохо. Лень и разумный эгоизм — основа твоей верности мне. Забавно, правда?

— Тебя это не оскорбляет?

— Нет. Что поделаешь, если такова твоя натура? При всем при этом, ты все равно любишь меня, хоть и побаиваешься иногда. Но быстро об этом забываешь. Тебя даже не пугает, что я в любой момент могу оказаться в твоей голове. Разве это не страшно?

— Я видела вещи и пострашнее. Умирать или ждать смерти — вот что страшно. Жить и служить тебе — нет. Особенно если это поможет избежать ее.

— Молодец. Я не сомневалась в тебе.

— Госпожа Хоффман, вам нехорошо? Почему вы застыли? — Александр осторожно коснулся ее плеча. — Сердце прихватило? Где здесь ближайшая аптека? Я сбегаю.

— Не нужно. Я в порядке.

Голди поежилась.

— Я чувствую запах вереска. Калунна сердится? Я опять что-то испортила?

— Наоборот. Она очень довольна тобой и хочет вознаградить, — Беата потрясла головой. — Так, мне нужно поесть. Оуэн, принеси мне первое и второе. И чайник горячего чая.

Трактирщик подал еду Голди и Александру, кивнул и удалился.

Беата улыбнулась.

— Будет большой наглостью с моей стороны спросить: как вы решились отказаться от сана, причем публично? Это очень смелый поступок.

— Не будет, — Александр пожал плечами. Он немного покраснел. — В моей жизни всегда все было просто: мне говорили, как поступить, я так и делал. Но с Голди мы говорили о том, чего я хочу, а не что будет правильно. Она рассказала мне, что такое свобода и как прекрасен мир, от которого я отгораживался своими обетами. Я должен был выбрать между любовью и всей своей прошлой жизнью. Головой я понимал, что это безумие, но всем своим существом рвался к Голди. Я несколько часов молился, вопрошая бога, что мне делать. Я ждал знака, правильных мыслей или откровения, но так ничего и не дождался. Тогда я решил поступить так, как желал сам: вернуться к девушке, которая перевернула мою жизнь. Я отрекся от веры и бросил людей, которых не мог направлять. Я сообщил им об этом, собрал сумку и поехал сюда. Я ждал божественного наказания: раны или гибели, но ничего не случилось. Совсем ничего, будто богу было на меня плевать.

Он прикрыл глаза. Голди накрыла его руку своей.

— Мне не плевать, — нежно сказала она, — ты все сделал правильно.

Она сжал ее пальцы.

— Посмотрим. Может, меня покарают через несколько дней? Пока что я просто хочу быть счастлив рядом с тобой.

Они поцеловались.

Беате принесли ее еду, и она с удовольствием приступила к ней. Голди и Александр присоединились. Пару минут все просто утоляли голод, думая каждый о своем.

— И что теперь вы будете делать? — спросила Беата.

— В Морланде меня полощут почем зря, — заметил Александр беспечно, — когда я шел на вокзал, на меня таращились, как на голого. Я хочу поселиться в Хисшире. Уже снял пустующий дом.

— И, конечно, пригласили туда Голди? — усмехнулась Беата.

Влюбленная парочка переглянулась и прыснула.

— Нет, ну не водить же мне любовника к себе? — весело сказала Голди. — Шеф полиции что-то болтал о расширении штата. Уговорю его взять Александра на службу.

— Не спеши. Калунна разрешила тебе переехать в Морланд. И ты сможешь сделать это в любое время.

Голди охнула.

— Теперь это ее земли?