Убийство на Шайн-стрит (СИ)

Видно, как сильно она раскраснелась и будто бы даже уменьшилась в размерах. Такая милая и такая грозная одновременно. Так и хочется стереть нервные слезинки с опухших зеленых глаз, коснуться заалевших щек и поцеловать искусанные губы — что он и сделал.

Алекс аккуратно провёл пальцем вдоль правой щеки, смахивая ненужную слезинку и, наслаждаясь замешательством Харрис, резко поцеловал её, параллельно прижимая к стене. Она пыталась промычать что-то протестующее, но, осознав всю ситуацию, резко смягчилась и обхватила широкие плечи руками. Пальчики бегали по укрытой аккуратным пиджаком спине, напоминая, что от этого пренепременно нужно избавиться.

На секунду отстранилась от шатена, быстро стягивая с него глупый пиджак и снова вернулась к поцелую, с каждой секундой делая его всё жарче и страстнее. Никакие слова не нужны, если есть такие поцелуи, честное слово. Он ухмыльнулся, мешая девушке отдаться на полную катушку, но это, определённо, сделало её морально свободнее. Он тоже ей дорожил.

Вскоре с Агаты слетел её скучный полицейский костюм (как ещё назвать это жалкое подобие жилетки?), который, к слову, просто безумно сложно снимать, особенно в приступе страсти. Блузка тоже была немедленно удалена. Нильсену открылся потрясающий вид на красивое спортивное тело, пусть в некоторых местах и были небольшие отметины после особенно продуктивных расследований. Впрочем, это делало её только привлекательнее — сильная, независимая и сексуальная.

Каждый её тихий выдох приносил дикое блаженство, будто она — не человек, а наркотик. Сильный, опасный, вызывающий зависимость с первого применения. У Александра она вызвала зависимость даже раньше.

— А вот это мы оставим, — хихикнул он, на секунду отрываясь от шеи девушки и легко прикрывая её голову полицейской кепкой, которой она дико гордилась, когда ещё работала в разведке.

— Придурок-фетишист, — быстро стянула мешающий аксессуар и надула губки, — Это не практично.

— Ты зануда даже во время прелюдий, Харрис, — с трудом сдержал улыбку и снова поцеловал, наплевав на озлобленные возгласы рыжей.

Пока Нильсен занят её оголенной белой шеей, девушка без труда стянула чёрные брюки и расстегнула бюстгальтер, застежка которого так кстати разместилась спереди. Алекс тут же перешел на более интересный участок. Что ж, Агате придется какое-то время носить водолазку.

Дальше все буквально в руках Агаты. Нильсен слишком увлечен её грудью, так что она вольна делать всё остальное.

Ненавязчиво коснулась ремня, аккуратно вытащила конец из пряжки и полезла к застежке на брюках, но брюнет резко отпрянул, явно недовольный её доминирующим положением.

Самостоятельно опустил брюки к лодыжкам и, оставаясь в одних боксерах, если, конечно, не считать верха, снова вернулся к изучению тела непослушной девчонки губами. Запястья её в этот раз оказались плотно припечатаны к холодной стене, а с губ временами слетали восхищенные выдохи.

С каждым поцелуем и каждым движением языка Александр был всё ближе к бедрам и, достигнув пупка, резко остановился. Блаженное предвкушение девушки сменилось откровенным гневом, но, поняв, чего жаждет мужчина, Агата сдавленно шепнула:

— Прошу…

— И чего же? — издевается.

— Я тебя выгоню сейчас.

— Понял, — кивнул и снова поднялся выше, к её шее и, прижавшись к её уху, прошептал: — Приподними ножку.

Она послушалась. Намного более охотно, чем в прошлый раз. Ей с трудом давалось полное подчинение, но иногда даже Харрис признавала, что приказы вполне справедливые.

Повиновение было награждено. Алекс, смакуя возбуждение на лице девушки, максимально медленно снял боксеры и, проведя головкой вдоль каемки женских трусиков, аккуратно отодвинул край.

— Давай, — почти истерично прошипела она.

Снова рокировка. Теперь она командует, а он слушается. Моментально входит, почти до конца, сопровождая процесс довольным хрипом. Харрис закатила глаза от удовольствия, сжимая член внутри себя и временами постанывая.

В зависшей в воздухе ноге отдает неприятным покалыванием, правда, плевать. Сейчас всё, что ей важно — Александр. Весь, с ног до головы, целиком. То, как он порой меняет угол проникновения; то, как он перебирает её рыжие волосы между пальцев; то, как он хрипит и стонет прямо рядом у неё над ухом. Всё, что он делает, сводит с ума и всё быстрее подводит к долгожданному оргазму.

Его руки везде. Сейчас, в таком состоянии, Агата даже не могла примерно сказать, сколько же у него рук. Одна мягко сжимает её шею, усиливая ощущения в миллион раз. Другая нежно гладит её кожу везде, где только можно. Черт знает какая по счёту сжимает её волосы на затылке, заставляя чуть задрать голову и освободить Нильсену место для бесконечных поцелуев и укусов.

Господи, да!

Нога неизбежно упала на пол, бедра сжались против её воли, усиливая давление, отчего всё вокруг резко померкло. Она открыла глаза, обнаружив, что Алекс тоже уже успел обмякнуть.

Через пару минут, когда брюнет уже натянул боксёры и брюки на место и наладил дыхание, ему хватило сил произнести:

— Ты мне тоже нравишься, Харрис.

========== Часть 8 ==========