Убийство на Шайн-стрит (СИ)

Усевшись за компьютер, она открыла несколько папок на рабочем столе, хранивших электронные материалы дела и кликнула на запись с камер видеонаблюдения допросного кабинета. В помещении стоял небольшой стол и рядом с ним пара стульев. На одном из них, сложив руки на животе, сидел Гудман, а напротив него сам Аарон, сложивший руки уже на столе в замке. Они что-то вполголоса говорили, а перед барменом лежал микрофон и диктофон с записывающим диском.

— Итак, мистер О’Нил, — говорил детектив, — вы видели тогда в клубе этого человека? — он показал мужчине фото Александра и тот моментально состроил сосредоточенное лицо.

— Нет, — твёрдо сказал он, — я прежде встречал его, но в тот злополучный вечер его не было.

— Что за…?! — выругалась Агата, всё ещё перематывая запись на его слова. — Что же ты скрываешь, Аарон?

========== Часть 9 ==========

Это решительно нельзя было так оставлять. Александр, может быть, и был последним подонком, но садить за решётку невиновного точно не входило в полицейскую компетенцию Агаты. Несколько дней она проводила в раздумьях, копалась в бумажках, старалась найти хоть какую-то информацию, но бармен был чист, словно лист бумаги. Кажется, нарыть информацию на этого человека было даже сложнее, чем на серийного убийцу, хотя это бы было слишком комичное сравнение.

Самым простым решением было бы прийти к Александру и вытянуть из него необходимую информацию, но она была слишком сильно обижена и оскорблена за слова о том, что всё между ними было ошибкой. Гордость сыграла свою злую шутку, а чувства только усугубляли обиду, делая это проснувшимся вулканом, который готов был сжигать всё на своём пути потоком горячей магмы. Она отметала любые варианты, связанные с её напарником, хоть ситуация и требовала его вмешательства. Она была уверена, что про Аарона знать больше некому, а если она напрямую решит заявиться в клуб и вытягивать из бармена информацию, то и наверняка спугнёт потенциального преступника.

Агата всегда знала, что если какой-то человек сначала говорил одно, а затем безбожно врал, что он либо тот, кого они ищут, либо всего лишь пешка на огромном поле этой запутанной игры. Она ухватилась за эту мысль.

Она всё порывалась пойти и поговорить с Алексом и тут же одёргивала себя, ссылаясь на то, что он козёл и подонок, но где-то очень глубоко в душе здравый смысл кричал, что мужчина не может быть виновен и с ним нужно обязательно посоветоваться несмотря ни на какие обиды. Да, они спали, да, безбожно флиртовали друг с другом при первой возможности, но они, в первую очередь, были напарниками, коллегами. Пусть и не по-дружески, но они обязаны были помогать друг другу. Обида клокотала в горле, но девушка смогла пересилить её и отправиться за заветной зацепкой.

Камеры следственной изоляции отличались от настоящих тем, кто заключённые не находились в отвратительных оранжевых робах, а сидели в своей приличной одежде. Кто-то отсиживался сутки, кто-то двое, а кто-то умудрялся засиживаться целую неделю, если дело было слишком запутанным. Если вина была подтверждена, заключённого вели на суд и там выносили приговор, а если же нет, то выпускали, как ни в чём не бывало (опуская некоторые подробности бумажной работы).

Камеры рядом с Алексом пустовали и не отслеживались охранными камерами видеонаблюдения, поэтому девушка не волновалась за то, что их могут засечь за разговором. Впрочем, правилами это не запрещалось, — детективы могли поговорить с подозреваемыми, — но Агата достаточно нервничала насчёт детектива Гудмана и его хвалёной интуиции (которая, кстати, не раз его подводила). Гилберт вполне мог начать подозревать её в сговоре, если она вдруг заикнётся насчёт освобождения шведа.

Нильсен вразвалку лежал на неудобной кушетке и стучал о ракетку резиновым шариком, прикреплённым к ней на верёвочку. Конечно, со стороны можно было бы подумать, что он совершенно доволен своим шатким положением, но внутри него творилась настоящая паника, а в глазах читалось раздражение от собственной беспомощности. Увидев Агату у решётки, он мигом отбросил незамысловатую вещицу и тут же подбежал к ней. Ладони обвили железные прутья, но девушка лишь сделала шаг назад, соблюдая дистанцию.

— Каттен, что бы ты не начала говорить мне, пойми, я не виновен, — судорожно зашептал он, чуть прислонившись лбом к холодившему кожу металлу.

— Я знаю, — девушка чуть поморщилась, но нашла в себе силы не отвернуться. — Я хочу тебя вытащить отсюда. Аарон соврал на допросе, я хочу узнать, почему.

— О’Нил? Он соврал? — в голубых глазах мужчины проскользнуло непонимание и удивление.

— Да, ещё в клубе он сказал мне, что точно тебя видел, а на записи произносил совсем другое… — задумалась она. — Это очень подозрительно.

— За ложные показания на допросе дают хорошую статью и крупный штраф, а его семье это явно не по карману. С крошечной зарплатой бармена далеко не уедешь, — хмыкнул он.