Убийство на скорую руку

Глава семьи, мистер Саймон Бэнкс, был более начитанным и более старомодным, чем остальные. Это был плотный мужчина с седой бородкой и изборожденным морщинами лбом. Он питал склонность к историческим анекдотам и мемуарам и хорошо помнил то время, когда лондонцы бодрствовали по ночам, прислушиваясь, не прозвучат ли шаги Майкла Муншайна, как раньше прислушивались к шагам Быстроногого Джека. В комнате находилась жена мистера Саймона – худощавая смуглая дама. Ее окружал ореол язвительной и немного надменной элегантности, потому что у ее семьи было гораздо больше денег, чем у семьи ее мужа, хотя и худшее образование, и она даже имела ценное изумрудное ожерелье, дававшее ей право на активное участие в любой дискуссии о ворах и воровстве. Здесь же находилась и их дочь Опал, тоже стройная и смуглая, которая считала себя медиумом, но не пользовалась в этом поддержкой других членов семьи, с подозрением относившихся к материализации духов с астрального плана бытия. Присутствовал и ее брат Джон, дородный юноша, особенно громогласный в проявлении своего безразличия к ее духовному развитию, а в остальном выделявшийся только своим интересом к автомобилям. Казалось, он постоянно находится в процессе продажи одного автомобиля и покупки другого, и в силу какой-то особенности, едва ли понятной экономисту-теоретику, ему всегда удавалось приобрести гораздо лучшую машину взамен той, что была побита или устарела. Был здесь также его брат Филип, молодой человек с темными вьющимися волосами, с подчеркнутым вниманием относившийся к своей одежде, что, без сомнения, составляет часть обязанностей помощника биржевого маклера, но, как неоднократно намекал сам маклер, не является их основной частью. И наконец, при этой семейной сцене присутствовал его друг Дэниэл Девин, тоже темноволосый и изысканно одетый, но с бородкой на иностранный манер, которая, по мнению многих людей, придавала ему угрожающий вид.

Именно Девин привлек внимание к газетной статье, тактично использовав ее как инструмент для отвлечения от начала маленькой семейной ссоры. Девушка-медиум повела рассказ о том, как ей привиделись бледные лица, парящие в ночи за окном, а Джон Бэнкс еще энергичнее, чем обычно, попытался высмеять это высокое откровение.

Однако известие о появлении нового и, возможно, беспокойного соседа вскоре заставило спорщиков забыть о своих раздорах.

– Какой ужас! – воскликнула миссис Бэнкс. – Наверное, он приехал совсем недавно, но кто бы это мог быть?

– Я не знаю никаких недавних приезжих, – сказал ее муж. – Пожалуй, кроме сэра Леопольда Пульмана из Бичвуд-Хаус.

– Мой дорогой, но это абсурд… сэр Леопольд! – После небольшой паузы она добавила: – Вот если бы кто-то указал на его секретаря, того субъекта с бакенбардами, то было бы понятно. Я всегда говорила, после того как он занял место, предназначавшееся для Филипа…

– Это пустяки, – вяло произнес Филип, сделав свой единственный вклад в разговор. – Ничего стоящего.

– Единственный, кого я знаю, – человек по фамилии Карвер, который остановился на ферме Смита, – заметил Девин. – Он живет очень тихо, но интересный собеседник. Кажется, Джон имел какие-то дела с ним.

– Он кое-что знает об автомобилях, – признал Джон, одержимый единственной страстью. – И узнает немного больше, когда прокатится на моей новой машине.

Девин слегка улыбнулся; Джон всем угрожал гостеприимством своего нового автомобиля.

– В нем есть нечто странное, – задумчиво сказал он. – Он многое знает об автомобильном деле, путешествиях и тому подобных вещах, но всегда сидит дома и ухаживает за ульями старого Смита. Говорит, что интересуется лишь пчеловодством, поэтому остается со Смитом. Довольно странное хобби для такого человека. Но я не сомневаюсь, что Джон немного растрясет его в своем автомобиле.

Вечером, когда Девин вышел из дома, на его смуглом лице застыло выражение глубокой сосредоточенности. Его мысли, пожалуй, были бы достойны нашего внимания даже на этом этапе, но достаточно сказать, что их практическим выражением было решение немедленно нанести визит мистеру Карверу в доме мистера Смита. По пути туда он встретился с Барнардом, секретарем владельца Бичвуд-Хаус, отличавшимся долговязой фигурой и большими бакенбардами, которые миссис Бэнкс воспринимала как личное оскорбление. Их связывало лишь шапочное знакомство, и разговор вышел короткий и поверхностный, но Девин нашел в нем пищу для дальнейших размышлений.

– Послушайте, – отрывисто сказал он. – Извините за вопрос, но правда ли, что леди Пульман хранит в доме очень ценные ювелирные украшения? Я не профессиональный вор, но слышал, что один из них околачивается где-то поблизости.

– Я посоветую ей присматривать за ценными вещами, – ответил секретарь. – Сказать по правде, я уже сам предупредил ее об этом. Надеюсь, она прислушалась к моим словам.