Убийство на станции (СИ)

Он не прошёл и трети пути, как почувствовал вибрацию от работы реактора. Оболенский был с ним на связи, и на удивленный вопрос командира ответил, что управление реактором с КП оборвано, а сам реактор пошёл в разгон мощности. Хромов тут же связался с реакторным отсеком и приказал работающим там специалистам прекратить подачу энергии в зону эксперимента полностью. Там подтвердили получение приказа, но реактор продолжал разгоняться. Тогда командир принял волевое решение. Своим личным кодом соединился с базовым интеллектом станции и отдал команду на полный разрыв энергосетей в зоне эксперимента. При этом Хромов со всех ног мчался обратно на КП.

— Тут я допустил ошибку, Николай Иванович, — хлебнул командир, шумно втянув воду из стаканчика по трубке. — Мне надо было бежать в свою каюту. Так было быстрее добраться до терминала Прометея и попробовать заблокировать сторонние команды на базовый интеллект. Но я побежал на командный пункт и потерял лишнюю минуту. А когда добежал до КП…

Станцию сильно тряхнуло несколько раз. Моргнуло освещение и погасло. Пока Хромов приходил в себя от ударов о стены, заработало аварийное освещение. Командир шагнул на КП и увидел лежащего на полу Оболенского, державшегося за голову. Терминалы на КП запищали, включаясь, и Хромов дал Прометею задание протестировать все системы станции. В общем, стал действовать по инструкции при аварии.

Сотрудники станции не паниковали. Каждый на своём месте выполнил необходимые действия и вскоре Хромову стали поступать отчёты всех служб. Ситуация нормализовалась, но Прометей нашёл трещину на обшивке. Командиру станции было недосуг тщательно анализировать возникшее положение, и он отправил на устранение трещины группу, которую возглавил майор Сенников. А сам принялся изучать видеоматериалы из зоны эксперимента для выяснения причин неконтрольного разгона реактора, и подключил к анализу базовый интеллект станции. При этом заблокировал для доступа площадку для эксперимента.

На КП пришли учёные и тоже приняли участие в анализе. Как заметил Хромов, Наталья и Марина вели себя учтиво друг к другу, без скандалов и истерик, что командира станции удивило. Тут и Сенников доложил, что микротрещина на обшивке ликвидирована.

Полковник отдал команду прекратить все работы, перевести реактор в нормальный режим, а сотрудникам дал время, чтобы отдохнуть и успокоится. За это время он хотел более тщательно посмотреть материалы по возникшей неисправности и, оставив на КП Оболенского, прошёл к себе в каюту. Тут с ним связалась Фролова и предложила отдохнуть вместе. Хромов не смог ей отказать.

— Так, так, — улыбнулся Плотников. — И сколько же времени вы отдыхали?

Хромов подумал и ответил.

— Часа два. Наталья была необыкновенно ласкова, и все уговаривала меня продолжить работу в экспериментальной зоне.

— За эти два часа вы отлучались из каюты?

Полковник сморщился.

— Да. Поступил сигнал для начала связи с Землёй, и мне пришлось пройти на КП. Не мог же я говорить с центром управления ВКС из каюты!

— Как долго вас не было?

— Минут двадцать. На КП пришла Марина и тоже подключилась к беседе. Она настаивала на продолжении эксперимента, обосновывая тем, что в противном случае экспедиция не будет иметь смысла. Руководители технических служб станции не видели препятствий для возобновления работы, но окончательное решение было на мне, как на командире станции. И я решил собрать экипаж в кают-компании, чтобы каждый технический специалист мог открыто высказаться. Учёные и Сенников были за продолжение и напросились, чтобы я впустил их в зону эксперимента для подготовки к повторному запуску — провести диагностику капсул и накопителей энергии для установки Фроловой. Инна и доктор Синичкина оставались в лаборатории для производства дополнительного количества раствора, чтобы не бегать туда во время эксперимента.

— Вы, конечно, согласились, и с этого момента уже не контролировали станцию?

— Да, — огорчённо кивнул Хромов. — Когда я подошёл к кают-компании и не смог туда попасть, неизвестный женский голос сообщил, что станция под её контролем, и я должен делать так, как она скажет.

— Трансляция шла по сети Прометея?

— Да. Базовый интеллект мне уже не подчинялся.

— Понятно, — вдохнул и выдохнул Плотников. — А как получилось, что на станцию вызвали следователя? Для чего?!

— Для меня это тоже было загадкой, — искренне недоумевал полковник. — Прометей иногда странно молчал, когда я задавал вопросы этой женщине. Потом я слышал странный ответ, потом молчание, а потом опять ответ, который противоречил первому. Голос часто искажался необычными тембрами и, иногда мне казалось, что эта женщина явно не понимает о чём говорит.

— То есть, сошла с ума?

— Нет, — мотнул головой Хромов. — Было ощущение, что она хаотично подбирает слова для передачи мысли. Иногда говорила, будто скороговоркой…

— Чёрт! — сжал кулаки Николай Иванович, и взглянул на молчавшего всё это время Стажёра. — Ну, а ты что скажешь?

— Я думаю, — ответил Кеша. — Мне не хватает фактов. Может быть, показать полковнику ту запись с сервера Маши?