Убийство на Знаменской

— Скажите, а он в банк приехал один, или его кто-то сопровождал? — теперь Гаевский обращался к заведующему отделом. — Может, дама? Может, мужчина?

— Насколько я помню, он был один, — уверенно ответил Сергей Антонович. — Банк всё-таки не музей, если приходит пара, то, как правило, для того, чтобы один оформил доверенность на другого. В данном случае ничего подобного не происходило.

— А не говорил ли он о своих планах на предстоящий вечер?

— Нет-нет, ничего такого. В хорошем расположении духа был — это да. Когда уходил, даже напевал себе под нос: «Сердце краса-а-виц склонно к изме-е-не…», — повторил клерк.

Больше сыщики ничего добиться не смогли. Но результат и без того был убедителен.

Сыскные агенты вышли из здания банка и на минуту задержались под козырьком у подъезда. Над городом нависали плотные мрачные облака, дело явно шло к серьёзному дождю. Деревья в Екатерининском садике качались на ветру и тревожно шелестели кронами. Стало очень неуютно, пасмурно и холодно. Прохожие, запахивая поплотнее свои пальто, спешили поскорее убраться с улицы.

— Ну что ж, я вас поздравляю, господин сыскной агент, — провозгласил Иванов, обращаясь к напарнику, — стало быть, конверт с деньгами всё же имелся. В своих предчувствиях мы не ошиблись…

— М-да, похоже на грабёж, — пробормотал Гаевский. — С использованием женщины-ловушки. В свете наших последних открытий меня мучает всего один вопрос…

— Погоди, я угадаю, — предложил с усмешкой Агафон, — вопрос этот звучит примерно так: охотился ли убийца именно за Кузнецовым или на месте погибшего мог оказаться любой другой обитатель третьего номера?

Согласно распоряжению Путилина сыскные агенты разделились: Владислав Гаевский отправился на Литейный проспект, дом № 60, дабы помочь следователю в обыске и принять участие в допросах прислуги, а Агафон Иванов направился к начальнику. Иван Дмитриевич вручил сыщику эскиз трости, которой неизвестный мужчина замахивался на филера, и дал адрес, по которому следовало отправиться, дабы навести необходимые справки. «Там живёт специалист по редкостям», — кратко пояснил Путилин, — «Он наверняка сможет тебе помочь».

Эта аккредитация показалась Агафону довольно странной. Не было в России такой профессии — «специалист по редкостям». Но раз Путилин решил именно таким эпитетом назвать этого человека и при этом не пожелал ничего объяснить — что ж, значит так и должно быть.

На самом же деле Иван Филиппович Скосырев, к которому начальник Сыскной полиции направил Иванова, занимал странную и совершенно непонятную для непосвящённых должность «декоратора при Министерстве двора». Что он декорировал, не знал почти никто, даже сам Министр, в штате коего он состоял. Лишь несколько человек во всей Российской Империи, в том числе дворцовый комендант и начальник агентуры дворцовой охраны знали, чем же именно занимается Скосырев. Иван Филиппович изучал и конструировал замаскированное оружие, или как его ещё называли «оружие скрытого ношения», которое поступало на вооружение агентов в штатском, привлекавшихся к обеспечению безопасности выездов Государя Императора. После покушения 2 апреля 1879 года на императора Александра Второго, предпринятого Александром Соловьёвым, в ходе которого террорист в присутствии шести офицеров Конвоя Его Величества беспрепятственно выпустил в Государя три пули из револьвера (не попал, правда!), появилась так называемая «агентура дворцовой охраны». Этих людей за цвет их мундира иногда называли «жёлтыми людьми», да только мало кто видел их в форменных жёлтых кителях. Одетые всегда в цивильное, загримированные под семинаристов, студентов, рабочих и мелких чиновников, эти агенты были всегда в толпе народа, жаждавшего видеть Монарха. Если агент дворцовой охраны гримировался под священника, то револьвер он прятал в специально изготовленной «Библии»; если изображал из себя плотника, то оружие находилось в замаскированном отделении ящика с инструментами, ну а если агент был одет в форму учителя, то его стилет помещался в зонтике.

Оружие для дворцовой агентуры разрабатывал и модифицировал — если это требовалось — как раз Иван Филиппович Скосырев. В силу рода своих занятий он внимательно изучал все предметы одежды и домашнего обихода, придуманные цивилизацией, причём изучал с точки зрения приспособления их к задачам секретной охраны. Портсигары, зонты, шкатулки, маникюрные наборы, книги, блокноты, обувь, трости, шляпы, — всё, что предлагали законодатели мод, представляло для Ивана Филипповича Скосырева профессиональный интерес.

Путилин был в числе немногих, кто знал о необычном роде занятий этого человека, но, разумеется, он не мог рассказывать всё, известное ему, Агафону Иванову. Поэтому сыскной агент так и остался в полном неведении относительно того, сколь необычный человек обитал в квартире на третьем этаже в доме с окнами на Владимирский собор.