Убийство на Знаменской

— Ну, спасибо, Алексей Полозов, толковый ты, как я вижу, человек; если понадобишься, я к тебе ещё обращусь!

— Спасибо вам, барин, — поблагодарил коридорный и вышел из номера.

После того, как Шумилов запер за ним дверь и вернулся в гостиную, послышался голос Проскуриной.

— Я внимательно всё выслушала, Алексей Иванович, и вот что хочу сказать. Этот добрый молодец вам наврал. В ту ночь он работал только в конце, ближе к утру. Когда мы с Константином явились, нас встретил на этаже и проводил в номер совсем другой человек. Этот же только принял у нас ключи, когда мы уходили, — Анна Григорьевна сидела на краю кровати и озадаченно рассматривала ногти на своих руках, точно впервые их увидела, — Что-то нечисто с этими коридорными. Интересно, какие показания этот самый Полозов дал полиции.

— Да уж, действительно интересно, — согласился Шумилов, присаживаясь рядом на кровать, — В котором часу вы уходили?

— Мы пришли примерно в полвторого ночи, а уходили в начале шестого, десять минут или четверть шестого. Мороженое нам принесли что-то около трех, наверное.

— Странно… А вы ничего не путаете?

— Нет, конечно. Портье в тот раз был тот же, что и сегодня, а по этажу дежурил такой чернявый, как жук. И высокий, наверное, на целую голову выше этого Полозова.

Шумилов несколько минут обдумывал всё услышанное и, несмотря на большой соблазн немедленно реализовать полученные сведения, решил всё же покуда не спешить. К обнаруженной странной нестыковке можно было вернуться потом, сейчас же следовало реализовать все возможности, предоставленные его местонахождением. Поднявшись с кровати, он перешёл в гостиную, отодвинул от стены второе кресло и отдёрнул драпировку. Ещё раз внимательно осмотрел дверь, присел на корточки, прикидывая в уме, какой предмет можно было бы использовать вместо отсутствующей дверной ручки. Анна Григорьевна подошла, стала рядом и без лишних слов поняла направление его мыслей.

— Думаете, как это открыть? Пожалуй, у меня найдется что-нибудь подходящее.

Она высыпала содержимое сумочки прямо на ковёр. Среди обычных женских мелочей — нюхательной соли, платочка, пудреницы с перламутровой крышкой, маленького карандашика в золоченом колпачке, флакона духов — мелькнули маникюрные ножнички. Проскурина подняла их и подала Шумилову.

— Чуть позже, — сказал он задумчиво.

Потом достал из нагрудного кармана носовой платок, смочил его водой из-под крана и приложил к тому месту, где бумага была приклеена к дверному наличнику. Оттиск печати располагался левее, и влага, расползаясь пятном по бумаге, не затронула ее. По прошествии полуминуты Шумилов осторожно подцепил фруктовым ножом, принесенным коридорным, конец бумажной ленты, и аккуратно отделил ее от наличника.

— Вы авантюрист, Алексей Иванович. Как же мы потом её обратно приклеем? — спросила Анна Григорьевна. Её глаза испуганно округлились, хотя, возможно, в эту минуту она просто играла.

— Это я-то авантюрист? — удивился Шумилов. — Не верьте тому, кто вам такое скажет! Запомните, Анна Григорьевна, если я открепляю полицейский «маячок», значит у меня с собой есть клей, чтобы приклеить его обратно. Вот так! А авантюристы никогда с собою клей не носят…

Проскурина благожелательно отнеслась к попытке Шумилова пошутить и улыбнулась ему:

— И часто вы носите с собою клей?

— Только когда отправляюсь на место преступления, — спокойно ответил Шумилов.

Взяв из рук Анны Григорьевны ножнички, он принялся орудовать ими в отверстии. Через секунду-другую ему удалось подцепить рычажок, в защёлке что-то напряглось, щёлкнуло, и дверь мягко и бесшумно отворилась внутрь. Алексей несколько раз подвигал дверное полотно из стороны в сторону и, убедившись, что дверь в петлях вращается беззвучно, чрезвычайно этим заинтересовался; внимательно осмотрев петли, Шумилов провел по ним пальцами. На руке остался хорошо различимый масляный след.

— С каждой минутой все интереснее и интереснее, — пробормотал он задумчиво.

Оказалось, что дверной проем со стороны соседнего номера был загорожен шкафом. Алексей Иванович присмотрелся и заметил на его задней стенке темно-бурые пятна, как будто бы оставленные окровавленной рукой. Навалившись плечом, Шумилов немного подвинул шкаф в сторону и протиснулся в образовавшуюся щель.

Он оказался в гостиной третьего номера. Анна Григорьевна, затаив дыхание, следила за его действиями.

— Оставайтесь на месте, — сказал он ей. — Довольно того, что уже мне приходится нарушать закон. Если кто-то постучит в наш номер, затворите дверь и опустите полог, визитёру объясните, что я сижу на горшке и не могу сейчас с ним разговаривать.