Убийство по-китайски

– Ольга Михайловна, есть истина. Она рано или поздно всплывет. И я все знаю, и Иван Федорович догадывается, иначе он не вел бы себя так, и, наконец, Александр. Правду не утаишь. Вам самой станет легче. Зачем носить этот груз в себе?

– Все ваши россказни ни гроша не стоят. Вас никто не станет слушать, и слава богу. Фактов нет – не рассчитываете же вы на показания какого-то мальчишки, которого вы пригрели! Да и что он скажет? Что известный душегуб Иона Савельевич велел им монастырь пожечь? Иван… его характер слишком всем ясен. Он обижен на нашу семью, может и оболгать. Саша вообще убийца… Не истины вы хотите – она ясна следствию. И я буду на этом настаивать. И вовсе не обо мне вы заботитесь. Еще раз повторю, я себя виновной не считаю и никого урона собственной душе не нанесла. А хотите, я вам сейчас скажу, зачем вы пришли? А все просто. Вы – человек умный, точнее даже, умствующий. Разум свой лелеющий и на него надежды возлагающий. И вот вас втянули в дело, а дело запутанное. Головоломка. Кусочков много, да все никак в одну картинку не собираются. Для вас – вызов. Вы и так, и этак сложить пытались, и вот вам показалось, что встали кусочки на место. Да так оригинально! Любо-дорого. А только есть проблема – прямо посреди вашей картинки дыра. И нечем вам ее заткнуть. Вот и пришли вы ко мне за последним кусочком, с одним вопросом – зачем бы я могла такое сотворить. Без ответа на этот вопрос рушатся все ваши построения. А для вас отступиться, не решить задачу – хуже нет пытки. Это вашему разуму оплеуха. Но этого мало. Вы ведь не один пришли. С Аркадием Павловичем. Спрашивается зачем? Неужели меня боялись? – Она грустно усмехнулась. – И тут скажу. Для вас мало задачку решить, нужно, чтобы ваш ум оценили. Улик у вас, повторюсь, нет и быть не может, так вы захотели на меня надавить. Глядишь, после тяжелого дня, после похорон, после всех этих волнений, да еще ночью, и начну я что-то такое говорить, соглашаться с чем-то. А тут и свидетель есть. Иди к Выжлову или губернатору, представляй свою победу. Вот как оригинально вы мыслить умеете, сударь. Помолчите, – она остановила Самуловича, который хотел что-то сказать. – Не перебивайте, а то свою фортуну перебьете. Я вам подарок могу сделать. Я сегодня доброй хочу быть. Я к себе вернулась. Так вот. Версия ваша, сударь, – околесица одна. Тут и думать нечего. Однако, если б такое случилось в каком-нибудь ином семействе, я бы вам все мотивы разъяснила. Я женщина и смогла бы понять, в чем дело. Хотите?

Самулович молчал.

– Что же вы? Соглашайтесь. Иначе сами потом жалеть будете. Кроме того, – она ненадолго замолчала, – я очень устала и сейчас передумать могу.

Самулович опустил голову.

– Ну вот и хорошо. Только оставьте меня потом. Без всяких оговорок оставьте! Я знаю, вы – человек с принципами, да и женщину погубить не способны. Так что обмен. Я вам в ваших фантазиях помогу, вы меня больше не обеспокоите. Начнем с простого и главного. Вот вы церковь упомянули. Женщина та, что вы в своих построениях нафантазировали, она ведь набожная, как я. Так, стало быть, прощать все должна, смиряться и только на высшую справедливость уповать. «Аз воздам» и так далее. Так, сударь, думаете? За все грехи только Господь должен наказывать? А нам прощать и каяться. А ведь не так это, господа. Ведь Он с креста как Отца просил, помните ли: «Прости, ибо не ведают, что творят». А коли ведают? Коли ведают, можно ли простить? Нельзя. Даже святые не прощают. Вы вспомните, – она прикрыла глаза и стала цитировать по памяти: – «И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святой и Истинный, не судишь и не мстишь за кровь нашу». Вот он, глас святых-то. Мести просят. И никакого вам всепрощения! Никакого! И воздаяние будет. Не останется страдание неотмщенным. Я про страдания много знаю. И вот что скажу. Страдание человека либо уничтожит, всю силу у него заберет, душу исковеркает. Такой уже ни на что не способен. Ни на прощение, ни на месть. Все у них растоптано. Это, если хотите, по моему разумению, и есть «нищие духом», о которых Господь наш говорил. Таким на земле и делать уж нечего. Им царствие небесное. А вот с редкими людьми страдание иную вещь совершает. Великое право дает. Человека к самому Богу поднимает. У таких избранных и сила в руках, и ярость, и ангелы за плечами. Это «алчущие правды» и насытятся они, по слову Божьему, здесь, в этом мире! Такой человек и есть «аз воздам». Он точно знает, что зло существует для того, чтобы мы могли видеть его крах. Так-то, господа. Прислушайтесь, и давайте разберем вашу головоломку с этих позиций. Только начать нужно уж никак не с прошлого года. Давайте подальше глянем. Итак, действующие лица: есть отец семейства, два сына и приживал (его оставим в стороне), а еще девушка хорошего рода. Отец ее разорился, да и сошел с ума, но успел сосватать. Партия прекрасная – старший сын, богатый дом. Тем более и симпатия сразу проявилась. Что еще желать?