Убийство по-китайски: Золото

— Когда вы в последний раз видели вашего хозяина?

Пэй Чиу рванул обтрепанный выцветший воротник своей рубахи.

— Он приехал четырнадцатого. Мы с Су-ньян как раз пополдничали рисом. Я попросил у него денег на семена. А он говорит: «Не дам!» И послал By поглядеть в амбаре. А этот подонок приходит и говорит, мол, там еще полмешка. Тут хозяин расхохотался, и они уехали в сторону тракта. Вот и все. Я уже говорил приставу.

Он опустил голову.

Судья Ди молча разглядывал его. И вдруг рявкнул:

— Смотри сюда, Пэй Чиу! Я судья! Отвечай, где женщина?

Крестьянина как громом поразило. Вскинув глаза на судью, он вдруг развернулся и кинулся в дверь. Ма Жун одним прыжком настиг его, ухватил за шиворот, втянул обратно и бросил на колени перед судьей.

— Это не я! — возопил беглец.

— Мне в точности известно, что здесь произошло! — оборвал его вопли судья. — Не лги мне!

— Я все объясню, вашество, — взвыл тот, заламывая руки.

— Говори!

Пэй Чиу нахмурил низкий лоб, набрал воздуху и медленно начал:

— Все так и было. В тот самый день. Пришел By с тремя лошадьми. Говорит, мол, хозяин с женой заночуют тут. Я-то не знал, что хозяин женился, да расспрашивать не стал. Этот By, он подонок. Ну, позвал я Су-ньян. Зарежь, говорю, курочку — я-то знал, что хозяин едет за деньгами, за платой. Вот я и велел дочке приготовить спальню для хозяина и состряпать курочку с чесноком. А сам повел лошадей в сарай. Отер их да накормил.

Вот вернулся я, а хозяин уже тут сидит, за столом. При нем красный короб. Я-то знаю, чего он хочет. Вот и говорю, мол, нету денег, на семена потратил. Ну, он заругался, а потом велел By пойти посмотреть, есть ли там мешки с семенем, в амбаре то есть. А потом велел, мол, пойдешь с By и покажешь ему все пашни да грядки.

Воротились мы, уже темнело. Хозяин кричит из спальни, мол, есть он хочет. Су-ньян туда подала. А мы с By возле амбара кашу едим. Тут мне By и говорит: ежели заплачу я ему пятьдесят медных денег, тогда он хозяину скажет, что на полях у меня все ладно. Ну, дал я ему денег, он и полез на сеновал спать. А я все сижу и думаю, где денег достать, чтоб за землю заплатить. Потом Су-ньян на кухне посуду перемыла, и я послал ее спать на чердак. А сам лег рядом с By. Потом проснулся. Все про деньги думаю. Вдруг смотрю, а By и нет, ушел.

— На чердак, — вставил Ма Жун, усмехаясь.

— Обойдемся без ваших шуточек! — рявкнул на него судья Ди. — Закройте рот и не мешайте этому человеку говорить.

Но крестьянин даже не услышал. Хмуря брови, он говорил:

— Слез я с сеновала, гляжу, и лошадей нету. А в спальне у хозяина свет. Значит, думаю, еще не спит, надо бы ему сказать. Постучал в дверь, никто не откликается. Тут я обошел вокруг дома, смотрю, окно открыто. Хозяин с женой в кровати лежат. Ах ты, думаю, сами спят, а лампа горит — это ж какие убытки, ежели горшочек масла нынче десять медных денег стоит. А потом гляжу — хозяин-то с женой все в крови.

Он запнулся, примолк, потом заговорил снова:

— Ну, залез я внутрь, все обшарил — нет красного короба. Зато мой серп возле кровати валяется, на полу. И тоже весь в крови. Тут я и понял: это он, подонок By, он их зарезал и деньги украл.

Цзяо Дай собрался было что-то сказать, но судья отрицательно покачал головой.

— Вот я и подумал, ясное дело, на меня все свалят, — бормотал Пэй Чиу. — Ясное дело, бить будут, пока не признаюсь. А потом голову отрубят. А с Су-ньян что тогда станется? Пошел к амбару, взял тачку да подогнал под окно. Выволок их из кровати. А женщина-то еще теплая была. Вывалил из окна прямо в тачку. А потом отвез к тутовнику да засунул под кусты, подальше. И залез на сеновал спать. Я так решил: чуть развиднеется, возьму лопату да и похороню их как следует. Утром прихожу туда, а трупов-то и нету. Исчезли.

— Что? — вскричал судья Ди. — Исчезли?

Пэй Чиу утвердительно закивал головой.

— Исчезли. Я решил, что их кто-то нашел и сейчас приведет приставов. Побежал домой, завернул серп в хозяйскую одежу. А женским платьем стал оттирать от крови пол да тюфяк на кровати. Потом вижу, тюфяк-то не оттирается. Тогда завернул все в тюфяк, сволок на сеновал да спрятал под сено. А потом разбудил Су-ньян и сказал ей, что еще затемно все уехали в город. И все это правда, клянусь, истинная правда, вашество! Не приказывайте пытать меня. Я ни в чем не виноват, вашество!

И в отчаянии он стал биться лбом об пол.

Судья дергал себя за ус. Наконец приказал:

— Вставай, покажешь то место в тутовнике.

Пэй Чиу поспешил подняться, а Цзяо Дай тем временем горячо нашептывал судье на ухо:

— Мы же, судья, встретили этого By на дороге, помните, когда ехали в Пенлей! Пусть скажет о лошадях!

На вопрос судьи, каковы были лошади у Фана и его жены, Пэй ответил, что хозяин приехал на мышастой, а у лошади госпожи Фан была звездочка на лбу.

Судья кивнул и велел выходить.

До тутовника было рукой подать. Крестьянин, показав на купу кустов под деревьями, сказал:

— Вот сюда я и затащил их.

Ма Жун, присев на корточки, внимательно оглядел слой опавших листьев. Подобрал несколько, показал судье.

— Эти темные пятна, должно быть, кровь.