Убийство по переписке

Провалился Джош сразу, ходил как тень, того и гляди исчезнет. А на вторые сутки пробило – ангелов увидел. Да так, что только на них и смотрел, только их и слышал. Думаешь, списали его? Как бы не так! Зачислили в симулянты. Это если официально, для взвода стал обычным трусом. Ну и развлекухой, каких не сыщешь. Тут уж по-простому рот не заткнёшь, до драк дело доходило.

Но война всех ровняет. Под Рождество случилась у нас передышка. Мы в окопах – с одной стороны, враг – с другой, расстояние чуть больше мили.

Джош привалился к плечу Нэта, плещется в своём бреду: с ангелами за жизнь перетирает.

Нэт хотел, чтобы он услышал хоть что-то ещё, и заиграл.

Звуки флейты разносятся далеко. Проходят насквозь, грязь из души вымывают, летишь вместе с ними, будто тебе года три. И нет никаких грехов. Не винишь себя, не думаешь ни о чём.

Слушали молча: кто в небо глядел, кто внутрь себя. И Джош притих. Улыбка прежняя на губах появилась, а в глазах – мысли.

Нэт опустил флейту, и тут же взметнулся голос. С другой стороны, оттуда, где в окопах враг. Молодой, звонкий и силой под стать нашей музыке. Да и слова знакомы всем: «Тихая ночь, святая ночь».

Джош встрепенулся:

– Вот же он! Ангел!

Никто и спорить не стал, все так подумали.

А через три дня вышло боком. В том бою контузило Нэта. Он был рядом со мной, Джош ярдах в семи от нас. Толку от малого – ноль. Сидит, не высовывается – и то ладно, как и нет его.

И вдруг вскакивает, лезет наверх. Орёт:

– Ангел! Я вижу тебя! Я иду к тебе!

Рванул по полю, Нэт за ним. Лезу следом. Грохнуло! Я сполз в окоп. Едва очухался – назад. Вижу, мальчишку нашего… в клочья… Не знаю, как сам не спятил. Нэт в кровище лежит, небом любуется. Глаза пустые. Мёртвые.

Он поначалу всё забыл, а потом вспомнил. Я помогал грузить раненых в тот чёртов поезд: многих тогда на нём отправили в последний путь. Нэт лежал мирно, в полудрёме, пока близко не громыхнуло. Я тогда подумал, что не увижу его больше, а это его лицо так и будет сниться.

Но он вернулся, не прошло и трёх месяцев. Ждали его все. Кто-то приберёг флейту, думали, сыграет – станет ему легче.

А он разнёс её одним ударом о дерево. Дальше было то, что ты видела сегодня. Этот вой я уже слышал. Только тогда его скрутили не так нежно, как мы с тобой.

Бой, о котором сказала тебе Лиска, ждал нас на следующий день. Сомнений в том, что для Нэта он станет последним, у меня не было. Но за него просил не один я. Весь взвод.

Слушая Стива, Ада погружалась в глубины собственной памяти, пропитанные кровью, наполненные болью тех, кто бесконечной чередой умирал на её руках. Кого нельзя было спасти. Или она не смогла.

За окном начинало светать, Стив заснул за столом.

Ада, ступая как можно тише, поднялась в спальню Нэйтана. Он лежал на спине, вытянувшись, как стойкий оловянный солдатик: руки по швам, бледные губы сжаты.

Присев на край кровати, она какое-то время следила за его дыханием. Затем, стараясь не разбудить, проверила пульс. Сердце билось ровно, хотя и быстрее, чем следовало у спящего.

Снизу раздался громкий звук: вероятно, свалился Стив. Нэйтан медленно открыл глаза.

– Как вы? – тихо спросила Ада.

Он перевёл на неё взгляд. Какое-то время не произносил ни слова и наконец ответил:

– Нормально.

Ада убрала с его лба взмокшие от пота волосы.

– Как ваша голова?

– Никак.

– Болит?

– Нет.

– Поговорим, когда будете готовы?

Она ждала. Ей был мучительно нужен его ответ. Но Нэйтан молча смотрел на неё, пока его веки не сомкнулись.

Глава 25

Сэм уныло пялился в кружку с густой зелёной жидкостью.

– Опять эта дрянь? Налей мне обычного чаю.

– Нет, – отрезал Ченг. – Пей.

Ада невольно поморщилась: ещё одно полезное снадобье с отвратительным вкусом.

Сэм минуту-другую собирался с духом – поглаживал шею и нервно крутил головой.

– Выпей залпом, – посоветовала Ада.

Он чудом не захлебнулся. Над верхней губой появились зелёные усы.

– Брр! – Сэм потряс головой и вытер рот рукавом. – Ты что туда дохлых лягушек напихал?

– Не лягушек, – ответил Ченг. Углы его губ едва заметно дрогнули.

– Всё! С меня хватит! – Сэм выпрямился, уперевшись руками в стол. – Я решил! Поеду в эту вашу лечебницу. Может, из этого чего и выйдет.

– Что изменилось? – спросила Ада.

– Мать умерла, свадьбы не будет. Стало легче дышать. Жить захотелось. Считаете меня чудовищем?

– Не считаю.

– А если ничего не выйдет?

– Выйдет.

– Мне б вашу уверенность. Что делать, если опять сорвусь?

– Относись к этому проще. Сорвался и сорвался, со всеми бывает. Просто начни сначала. Каждый срыв тебя чему-то научит. Определи, что к нему привело, и двигайся дальше. Экспериментируй, пусть это станет немного игрой. И ты победишь.

– А что будет потом? Когда выйду оттуда. Я один, моя жизнь никому не нужна. Заняться нечем.

– Найдёшь себе дело.

– Знать бы какое. – Он уставился в потолок. – Вам помощник не нужен?

Сэм покосился на Ченга.

– Я справляюсь, – заметил тот.

– Да я не об этом, – буркнул Сэм. – А мистер Кроу? Что с ним?

– Всё хорошо, – ответила Ада.

– Он в больнице? Я могу его навестить?

– Он дома.