Убийство ради компании. История серийного убийцы Денниса Нильсена

В период совместного проживания с Дэвидом Галликаном Нильсен перестал бродить по пабам Вест-Энда. Он проводил почти все свободное время дома. Купил небольшую печатную машинку, на которой делал работу для профсоюза по вечерам, и у них имелась большая впечатляющая коллекция фильмов, проектор и экран. Вместе с животными они составляли некое подобие семьи.

Однако отношения так и оставались хрупкими, поскольку они были искусственными с самого начала: Нильсен изобрел их, а Галликан, теперь имеющий прозвище Твинкл, пассивно позволял себе быть частью этого изобретения. Между ними не имелось никакой глубокой привязанности, и хотя время от времени между ними случался секс, Твинкл вел себя отстраненно и не проявлял заинтересованности (они спали на разных кроватях). Вероятно, его пассивность в какой-то мере подсознательно привлекала Нильсена, иначе их отношения не продлились бы два года. В то же время Твинкл продолжал искать партнеров на стороне и не придавал отношениям большого значения. Нильсен оплачивал большинство его счетов даже тогда, когда Твинкл нашел работу в качестве помощника бармена в «Тревеллерс-Фэйр» на станции Паддингтон, а заработанные там деньги тратил на гомосексуальные бары по вечерам. Однажды в воскресенье родители Галликана приехали на ужин и выразили свое одобрение: им нравилось, что их сын перестал дрейфовать и наконец остепенился. Также однажды в гости заехал сводный брат Нильсена Эндрю Скотт с его немецкой женой. Эти визиты словно бы подтверждали его нормальность, но лишь на поверхности. Похожим образом, когда Нильсен привел Твинкла на рождественский корпоратив на Денмарк-стрит, он тем самым продемонстрировал, что больше не один, что ему тоже, вопреки распространенному мнению, есть кого привести с собой. Наряд Твинкла тогда многих удивил, особенно управляющий персонал, что только рассердило Нильсена, поскольку он был не из тех людей, которые извиняются за право человека одеваться так, как ему заблагорассудится. Только после этого на коллег снизошло озарение, что Нильсен может быть как минимум бисексуален – если его спрашивали об этом напрямую, он отвечал утвердительно и переводил разговор на другую тему.

В апреле 1976 года Нильсен страдал от острой боли в животе. На обследовании выяснилось, что у него проблемы с желчным пузырем, но операции ему пришлось ждать еще два месяца. В эти два неприятных месяца Нильсен стал предельно раздражительным, постоянно ругал Галликана за его глупость, и они часто ссорились из-за пустяков. 16 июня 1976 года его оперировал в больнице «Виллесден-Дженерал» доктор Кирк, и камень из желчного пузыря был удален. За полторы недели, которые он провел в больнице, Галликан навестил его только один раз, и то лишь после телефонного звонка. Надежды Нильсена на то, что эти отношения сложатся, начали испаряться. Мягкая и застенчивая натура Галликана не могла перевесить интеллектуальную пропасть и разницу в интересах между ними; к тому же он устал от высокомерных придирок Нильсена.

Оба начали приводить домой незнакомцев, и между ними стало скапливаться напряжение. Семнадцатилетний юноша, которого как-то привел Твинкл, после большого количества выпивки закончил вечер уже в постели Нильсена, и наутро оба просто ушли на работу, оставив парня в квартире. Тот выкрутил счетчики газа и электричества и ушел, прихватив всю найденную наличность.

Один случай заслуживает особого упоминания за свою уникальность. Нильсен встретил девушку из Швейцарии по имени Элизабет, которую привел домой на Мелроуз-авеню для секса. Их занятие любовью оказалось полностью удовлетворительным и подтвердило веру Нильсена в то, что он может заниматься сексом и с женщинами с таким же удовольствием, как и с мужчинами. Считать себя бисексуалом, а не гомосексуалом, ему нравилось больше, поскольку это означало, что он не так уж сильно отличается от большинства мужчин, и на следующее утро на работе он даже не пытался спрятать засосы и укусы, полученные той ночью.