Убийство, развязавшее войну

В послевоенный период чешское правительство Эдварда Бенеша изгнало из страны всех представителей немецкой аристократии. В официальных документах София снова ошибочно именовалась Габсбургом, а ее с мужем имущество и недвижимость были экспроприированы. Это был кошмар, повторяющий события Конопишта. Софию беспокоило, что могло случиться с ее семьей, особенно после того, как они стали ложно представляться членами австрийской императорской семьи. София хорошо помнила Конопишт и то, как они лишились всего; в этот раз они собрали несколько сумок, которые могли унести с собой, но не с одеждой, а с бесценными фамильными фотоальбомами и письмами. 2 апреля 1946 г. она, ее муж и двое их младших детей, Алоис и София, погрузились в кузов грузовика и отправились через границу вместе с сотнями других вынужденных беженцев.

Им было некуда идти, кроме как в Артштеттен, где их снова ожидали неопределенное будущее и хаос, оставленный войной. Наконец дети и внуки Франца Фердинанда и Софии воссоединились и были в безопасности, за исключением пропавшего без вести Эрвейна. София не раз писала, телеграфировала и звонила официальным лицам в Берлине и Москве, но никто не знал, что с ним случилось. Только в 1949 г. пришло страшное известие, что ее сын умер 1 сентября этого года. Эрвейн был жив все эти годы и находился в лагере военнопленных под Харьковом. Волны от тех выстрелов в Сараево унесли жизнь еще одного потомка Франца Фердинанда и Софии.

София, Макс и Эрнст теперь в третий раз сражались за то, чтобы построить свою жизнь заново. Максу все еще принадлежал Артштеттен, но Лёллинг и Радмер были конфискованы нацистами; после поражения Гитлера новое правительство Австрии объявило, что конфискует бывшее немецкое имущество в качестве компенсации за войну. После судебного разбирательства Лёллинг наконец перешел обратно к Максу, но борьба за Радмер оказалась более сложной. Желая увидеть, что же сталось с поместьем, Эрнст предпринял трудное путешествие на поезде, на машине и пешком, только чтобы увидеть, что дом пуст и заброшен. Теперь поместье находилось в ведении Австрийского федерального департамента лесного хозяйства, и он был вовсе не склонен расставаться с тем, что считал бывшей нацистской собственностью. Состоялся еще один судебный процесс, и Эрнста наконец признали в качестве законного владельца. Макс и Эрнст передали бездомной Софии и ее семье замок Гейрегг под Айзенэрцем.

Десятилетия перенесенных трагедий связали троих детей еще теснее. Пройдя через убийства, войну, лишение свободы и революции, София, Макс и Эрнст были полны решимости провести оставшиеся годы, не живя в прошлом, но с оптимизмом смотря в настоящее. Макс, всегда дорожащий своими воспоминаниями, как рассказывал его сын Альбрехт, «рассказывал нам очень немного о том времени, которое он провел вместе со своими родителями. Мне кажется, что он не очень любил вспоминать о прошлом». Все трое, как и их дети, говорила внучка Макса, принцесса София, всегда поддерживали «очень, очень сильные семейные связи». А в их взаимоотношениях всегда присутствовало «очень сильное чувство юмора», что, несомненно, помогло Софии, Максу и Эрнсту постепенно преодолеть ужасы утрат и гонений. Семейные праздники троих детей Франца Фердинанда и Софии всегда проходили очень шумно и весело и перемежались счастливыми воспоминаниями и громким исполнением народных венских песен.

Но годы жестокого заключения у нацистов, несомненно, продолжали звучать в их душах набатом. 2 апреля 1948 г. Макс и Эрнст вернулись в Дахау для участия в траурной панихиде по жертвам лагеря; у каждого из них были в душе невидимые шрамы и физические последствия тех лет. Эрнст дольше пробыл в лагерях и так и не оправился от жестокого принудительного труда, голода и болезней. У него, как и у его матери, в сорок лет начались серьезные проблемы с сердцем, и тогда было очень немного докторов, кто мог помочь ему. И все же, когда он умер, это было очень неожиданно для всех. 4 марта 1954 г. он отправился в Грац, чтобы поговорить о Радмере с местными властями. Горничная отеля Steierhof нашла его на следующее утро мертвым в своей постели: Эрнст скончался от сердечного приступа в середине ночи, в возрасте сорока девяти лет. Макс и его сын Георг доставили его тело в Артштеттен и после небольшой траурной церемонии похоронили в семейном склепе родителей.

Макс за время своего более короткого заключения в Дахау пострадал меньше брата. В 1950 г. горожане Артштеттена избрали его мэром, и он занимал этот пост в течение следующих десяти лет. Он жил спокойной жизнью, и замок его отца продолжал сиять белизной над Дунаем. Но в декабре 1961 г., когда вся семья собралась в Артштеттене отпраздновать Рождество, он был уже серьезно болен — накопившаяся усталость и болезнь сердца, как у его матери и брата. Две недели спустя он схватился за грудь и упал; хотя его сын Петр сразу же помчался с ним на машине в больницу Вены — оказалось слишком поздно. 8 января 1962 г. Макс умер от сердечного приступа в возрасте пятидесяти девяти лет.