Убийство Роджера Экройда

И наш разговор перешел на сугубо интимные темы.

Заметка Пуаро появилась на следующий день в газетах. Преследуемые ею цели никому не были известны, но действие, которое она, оказала на Каролину, было из ряда вон выходящим. Каролина начала с того, что, жертвуя истиной, заявила, будто она всегда это утверждала. Я поднял брови, но спорить не стал. Каролина все-таки ощутила, видимо, укол совести, так как добавила:

– Может, я и не называла Ливерпуля, но все же говорила, что Ральф постарается уехать в Америку. Как Криппен «Криппен – известный убийца отравитель (1862-1910), арестованный при попытке скрыться в Америку. Его имя стало в Англии нарицательным.». – Без особого успеха, – напомнил я.

– Бедный мальчик! Все-таки его поймали. Твой долг, Джеймс, позаботиться о том, чтобы Ральфа не повесили.

– Что, по-твоему, я могу сделать?

– Но ты же врач, правда? Душевное расстройство – вот на что надо опираться! – Слова Каролины напомнили мне кое-что.

– Я не знал, что у Пуаро есть душевнобольной племянник, – сказал я вопросительным тоном.

– Не знал? Мне он все рассказал. Семейное несчастье! До сих пор его не помещали в больницу, но дело заходит так далеко, что, вероятно, скоро придется это сделать.

– Я думаю, ты теперь уже полностью осведомлена о семейных делах Пуаро, – раздраженно заметил я.

– Конечно! Открываясь мне, он облегчает себе душу!

– Когда это делается по внутреннему побуждению – безусловно, но облегчить душу под немилосердным нажимом – нелегкое дело.

Каролина только посмотрела на меня с видом христианской мученицы на римской арене.

– Ты так замкнут, Джеймс! И думаешь, что все похожи на тебя. Я вовсе ничего ни из кого не выжимаю. Вот, например, если месье Пуаро зайдет сегодня, как он собирался, я ведь не спрошу его, кто приехал к нему на рассвете.

– Так рано? – спросил я.

– Очень рано. Еще до молочника. Я просто выглянула из окна – штора почему-то колыхалась. Это был мужчина. Приехал на автомобиле. Весь закутанный. Я не разглядела его лица. Но все равно я знаю, кто это был! – Каролина понизила голос до таинственного шепота:

– Эксперт из Скотленд-Ярда!

– Что? – сказал я вне себя. – Помилосердствуй, Каролина!

– Увидишь, Джеймс, я опять права. Эта Рассэл в то утро не зря расспрашивала тебя о ядах. Роджер Экройд мог быть отравлен.

– Какой вздор! – Я расхохотался. – Ты не хуже меня знаешь, что он убит ударом кинжала в шею.

– После смерти, Джеймс. Чтобы сбить полицию с толку.

– Милая моя, я осматривал тело, я знаю, что говорю. Рана была нанесена не после смерти – наоборот: смерть последовала от колотой ножевой раны – заруби себе это на носу!

Каролина вместо ответа приняла таинственный вид. Это меня окончательно рассердило, и я спросил:

– Будь добра, Каролина, скажи – есть у меня диплом врача?

– Может быть, и есть! То есть я знаю, что он у тебя есть, но у тебя нет воображения.

– Все досталось на твою долю, – сказал я угрюмо. Забавно было наблюдать за маневрами Каролины, когда явился Пуаро. Не задавая прямых вопросов, она любыми способами наводила разговор на таинственного незнакомца. Смеющиеся глаза Пуаро говорили мне, что он видит ее игру насквозь. Но он оставался важно непроницаемым, и она в конце концов сложила оружие. Насладившись этой игрой, Пуаро встал и предложил мне пройтись.

– Мне полезно худеть. А потом, может быть, мисс Каролина предложит нам чаю?

– С радостью! А ваш… э… гость не зайдет?

– Вы очень любезны. Нет, он отдыхает. Вы скоро с ним познакомитесь.

– Ваш старинный приятель, как мне кто-то говорил? – не отступала Каролина.

– Да? – рассеянно пробормотал Пуаро. – Ну, нам пора.

Наша прогулка, как я и ожидал, привела нас к «Папоротникам». Я уже привык к методам Пуаро – поступки, по виду ничем не связанные между собой, на деле вытекали один из другого.

– У меня к вам поручение, мой друг. Сегодня вечером я собираюсь устроить маленькое совещание у себя. Вы придете?

– Разумеется, – сказал я.

– Хорошо. Кроме того, мне нужны обитатели этого дома, то есть миссис Экройд, мадемуазель Флора, майор Блент, мистер Реймонд. Пригласите их от моего имени к девяти часам.

– С удовольствием. Но почему вы не хотите сами?

– Чтобы избежать вопросов «почему?», «зачем?». Они захотят узнать, что у меня на уме. А я, как вы знаете, не люблю заранее давать объяснения. (Я улыбнулся.) Мой друг Гастингс называл меня устрицей. Он был не прав. Я сообщаю все факты, но каждый может объяснить их по-своему.

– Когда я должен это сделать?

– Окажите любезность, пригласите их сейчас. Мы уже подошли к дому.

– А вы не зайдете?

– Я – нет. Я немного прогуляюсь, а через четверть часа встретимся у ворот парка.

Я отправился выполнять его просьбу. Дома оказалась только миссис Экройд, встретившая меня очень любезно.

– Я так благодарна вам, доктор, за то, что вы так тактично разъяснили месье Пуаро это недоразумение. Но жизнь – поистине сплошное испытание. Вы слышали о Флоре?

– Что именно? – спросил я осторожно.