Убийство с гарантией

Он сочинял письма на любой вкус. «Влюбленные». «Умные». «Женам». «Любовницам». Особенно востребованы были тексты «покаянные», которые должны были убедить адресата, что заключенный раскаивается в содеянном и ни за что не ступит снова на скользкую дорожку, что он ждет не дождется жизни, наполненной семейными радостями и честным трудом. Некоторые зэки, клявшиеся в этом женщинам, были покрыты татуировками так густо, что с лупой нужно было искать чистое местечко, но женщины им отвечали. Взамен просители гнали ему сигареты, брагу, шоколад, чай, кофе, сахар. Никчемному документу «Письмо любимой женьщине» суждено было кардинально изменить его положение.

Если можно так сказать, на зону ему повезло попасть, когда в ней уже начался телефонный бум, когда она перестала быть абсолютно непроницаемой. Никуда не делись вонючие бараки, решетки на окнах, дежурные по периметру глухой стены, заборы с колючей проволокой поверху. Но в тюрьме процветала любовь, которая, как известно, преград не знает. Зэки дорвались до социальных сетей и сайтов знакомств и писали сообщения во все концы страны. Не нужно думать, что все, кто пишет с зоны незнакомым женщинам, движимы исключительно корыстным интересом. Многим просто интересно поболтать. У Миши были заочницы и для души.

Он тоже зарегистрировался на сайте.

Они работали сообща с одного аккаунта и размещали на сайте знакомств обобщенные анкеты. Создавали собирательный образ «симпатичного мужика, временно находящегося в трудном положении». Статья у мужика несерьезная, срок небольшой, скоро на свободу. Мужику хочется любить и быть любимым, и, разумеется, он раскаивается в содеянном. Женщин, клюнувших на призыв, делили между собой, иногда просто разыгрывали в карты. И тюкали каждый свою, тюкали, тюкали своей любовью. Лили бесконечные признания. Потом уже, когда избранница выказывала интерес, можно было сказать ей: «Я должен признаться. Меня зовут не Леонид, а Андрей. Сама понимаешь, я в таком положении, что не могу раскрывать свое подлинное имя и фотографии. Мы познакомились при печальных обстоятельствах. Но нас ведь сразу потянуло друг к другу. Ты мне и правда очень понравилась, и я хочу начать общаться с тобой с чистого листа». Неприятную правду прибереги на потом, когда женщина уже прикипит, ей по фигу будет, убийца ты, бандит или вымогатель. Когда она захочет тебя, она закроет глаза и не на такое.

Он отъелся наконец. Со временем вообще плюнул на фанеру, корячиться на производстве перестал, перешел в нерабочий отряд. Авторский труд кормит неплохо. Нет, много у них и мужиков с семьями, с невестами, которые не рыпаются, не разменивают любовь, чтобы по мелочи одаривать ею кого попало. Которые пишут только своим. И они в его услугах попросту не нуждаются. Они платят, чтобы поговорить с супругой по телефону, и пишут ей длинные и короткие, грамотные и безграмотные письма. Но пишут самостоятельно. Письмо женщине, которую действительно любишь, никогда не доверишь чужим рукам. А его контингент — жулики и проходимцы. Он — не Писатель, а просто мастер фальшивок. Но работы у него хватает.

И что с того, что он состряпал уже сотни писем, которые вызвали у адресатов необходимые эмоции и подвигли их к необходимым действиям? Ведь для себя написать письмо он не может. Чужой, незнакомой, неважной — ему ничего не стоит накропать признание, от которого у нее захватит дух. Потому что на нее ему плевать. Когда на кону конфеты и пряники, рисковать несложно. А когда твоя собственная жизнь… Тут посложнее будет.

Он думал: начну так же, как начинал уже много раз: «Любимая, я должен тебе кое в чем признаться…» — и пойдет-поедет. Но не получалось. Весь этот его хваленый дар покидает его без следа, стоит только подумать о том, чтобы написать «я тебя люблю» не какой-то женщине, а ей.

И он трясется как в лихорадке, стоит только подумать о том, чтобы сказать правду: «Вика, я тебя люблю. Не всех тех, с кем мне так легко быть пылким, настойчивым и страстным, а тебя одну. Люблю, несмотря на то, что ты со мной сделала, и, вероятно, буду любить всегда. Я не спрашиваю тебя, что мне делать с этим, просто хочу, чтобы ты знала».

P. S. Кстати, за все время на зоне он не написал ни одного письма мужчине. Все они были адресованы только женщинам.

Василь